Часть текста: общие резкие оттал-киванья как от последних проявлений позитивизма и утилитаризма в литературной критике, так и от меланхолических ламентаций на народную, социальную и личную судьбу в "изящной литературе". Объединяла их эллинистическая страсть, "александрийская" жадность к усвоению и вкушению всего разнообразно прекрасного во всех веках, у всех народов. Соединяла их и общая им всем подлинная любовь к новым формам родного языка и к разыскиванью жемчужин в старой отечественной поэзии. Они по-новому вместе слушали и понимали Пушкина, вызывали из забвения Тютчева, упивались соловьиной песнею мало замеченного Фета» (I, 71-72). И дело было не только в этом. Подводя итоги работы журнала «Весы» за первый год, Брюсов писал М. Н. Семенову: «Недостаток работников - это первое, что угнетает "Весы". При основании их мы рассчитывали на силы шести человек: Бальмонта, Балтрушайтиса, Вас, Серг<ея> Алекс<андровича>, Белого, меня. Но фактически все свелось к работе одного меня, которому немного помогали Серг<ей> Алекс<андрович> и неожиданно подошедший Вяч. Иванов» 233 . Из постороннего, хотя и сочувственного, Иванов превратился в одного из тех, на кого возлагались очень большие надежды как на активного деятеля всех символистских начинаний, сложившихся к тому времени в Москве. Предопределено такое отношение было, по всей видимости, иллюзией его поэтической плодовитости. На рубеже 1902 и 1903 г. из печати вышли «Кормчие звезды». Уже к осени 1903 г....

Входимость: 13. Размер: 34кб.

Часть текста: семьи, писавшая: «Приходило ли Вам, дорогая Лидия Дмитриевна, в голову, что, будя в Ваших девушках такие нежные, высокие струны, кот<орые> отзываются на мировую скорбь, Вы можете принести им страшное несчастье, несчастье на всю жизнь? Ведь если бы при этом они могли получить систематическое образование и т<а>к<им> образ<ом> встать в ряды интеллигенции, они перешли бы из своего слоя в наш, а теперь они должны неизбежно очутиться ни у того берега, ни у другого, что сделает для них невозможным найти то счастье, о кот<ором> я писала Вам. Стать женой только грамотного человека им очень трудно, ч<то>б<ы> не сказать невозможно, а образованный человек, кот<орый> мог бы удовлетворить их, не удовлетворится ими. Чувствуете? И первое, самое естественное, а след<овательно>, и самое важное призвание женщины - быть женой и матерью, для них закрыто. Тут уж не мировая скорбь (дающая большое наслаждение своего рода), а личная скорбь и тоска получается» (Письмо Ю. А. Беляевской к Л. Д. Зиновьевой-Аннибал от 25 января не обозначенного года // Карт. 13. Ед. хр. 4. Л. 3 и об). 17 Во многих источниках указывается 1865-й, однако СИ. Субботин установил точную дату: 22 марта 1862 (см.: Новое литературное обозрение. 1994. № 10. С. 227). 18 Письмо от 5 июля 1903 // Карт. 9. Ед. хр. 33. Л. 28 об. Чтобы несколько смягчить жестокость, Иванов делает самоиронизирующее примечание: «"Мне" написано с большой буквы. NB». 19 Переписка Вяч. Иванова с А. В. Голыптейн / Публ., вст. ст. и комм. М. Вахтеля и О. А. Кузнецовой // Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest, 1996. T. 41. C. 361 (далее - Переписка с Голыптейн). «Юлаша» - Юлия Михайловна Замятнина, в замуж. Корф, сестра М. М., хорошо знакомая и Ивановым. 20 Феликс...

Входимость: 12. Размер: 46кб.

Часть текста: нисхождении» (1905, № 5), отчет «Второй международный философский конгресс» (1904, № 10; совместно с Зиновьевой-Аннибал), рецензии на книги Т. де Визана (1904, № 10), А. Блока и Ивана Странника (1904, № 11), П. Верлена (1904, № 12). 288 За то же время «Весы» опубликовали явно по инспирации Иванова большую статью Зиновьевой-Аннибал «В раю отчаяния» (1904, № 10), рецензию М. М. Замятниной на книгу ЖТюисманса «Три примитива» (1904, № 12) и «Письмо из Женевы» Ф. Остроги (1905, №4). 289 Римский архив Вячеслава Иванова. См. также: Л. Д. Зиновьева-Аннибал. Из дневника 1904 и 1906 гг. С. 792. Отметим, что, как кажется, эти записи дополняют утверждение А. Б. Шишкина: «В России Вяч. Иванов и Л. Зиновьева оказались весной 1905 г. Первоначально они не знали, какую из двух столиц избрать. Апрель и первую половину мая они прожили в Петербурге в отеле "Сан Ремо" на Невском, 90, а 15 мая отправились в Москву» (Шишкин А. Б. Симпосион на петербургской Башне в 1905-1906 гг. // Русские пиры. СПб., 1998. С. 274). Несомненным свидетельством пребывания Ивановых в Петербурге является известное «жертвоприношение» 2 мая 1905, о котором см.: «Так жили поэты...» / Публ. Л. А. Ильюниной // Русское революционное движение и проблемы развития литературы. Л., 1989. С. 178-180....

4. Дешарт О.: Вступительня статья к 1 тому собрания сочинений В. Иванова. Страница 4

Входимость: 11. Размер: 54кб.

Часть текста: в таком сильном ощущении пустоты, безмолвия и небытия вокруг и везде, что я едва верю, едва допускаю, что мне современничают другие люди...» В. И. сердился: «Не странная, а возмутительная черта!» Но тревога с души не уходила. Почему? Потому ли, что освободительное воздействие Ницше и Лидии еще не до конца преодолело гордое отщепенство, неправое самодовление, «целюлярность», потому ли, что «укус змеи» заклят был не безостаточно — но из «глубоких омутов души» подымалась изнурительная тоска по утраченной реальности мира. Соблазны Люцифера, «силы замыкающей», которые В. И. много лет спустя описал в своей статье «Лик и личины России», он тогда в Шатлэне пережил как тяжелое событие своего внутреннего опыта. Уныние обернулось физическим заболеванием: В. И. стал ощущать на шее и на груди «узлы змеи», узлы, которые сжимали горло и сердце, прерывали дыхание. Приступы удушья были столь мучительны, что В. И. даже к врачам обращался за помощью. Но доктора отказались его лечить, объяснив, что такие припадки суть «просто нервные явления». Тогда поэт, опять как прежде, прибегает к старой, испытанной, верной для художественно одаренных людей Medicina animae, к лечению ритмами, к непосредственному самообнаружению, ко снятию внутренних заторов посредством поэтического творчества: он пишет трагедию. Сперва припадки усилились; порою во время писания В. И. казалось, что он умирает; но, когда трагедия была дописана, припадки удушья прекратились. Трагедия В. И. называется «Тантал». 53 Она написана ямбическим триметром. Впервые метр этот появился в русской поэзии. «Написан 'Тантал' удивительно плавно и естественно: теперь у нас есть, что сопоставить с третьим действием — этой драмой в драме, второй части...

5. Идея неприятия мира

Входимость: 10. Размер: 115кб.

Часть текста: не иначе «бунтует» и праведный Иов. Неприятие мира — одна из древних форм богоборства. Остановимся на этом последнем понятии, равно важном для историка и философа религии. Без противления Божеству нет мистической жизни в человеке, — нет внутренней драмы, нет действия и события, которые отличают религиозное творчество и религиозность динамическую (имя ей — мистика) от неподвижной преданности замкнутому в себе вероучению с его скрижалями нравственных заповедей и обрядовых установлений. Корни богоборства скрыты в тех экстатических состояниях, откуда проистекли первые религии. Божество овладевает сопротивляющейся душой, как у Вергилия Феб «одержит» упорствующую Сивиллу и толчками принуждает ее пророчествовать. Содержание древнейших оргий составляет священное убиение бога исступленными причастниками жертвы. Богоборствующее безумие, как всякий религиозный экстаз, может быть правым (ỏρθῶς μανῆναι) и неправым. Оно несет в себе награду непосредственного общения с божеством — и опасность божественной мести. Иов оправдан; и Иаков, боровшийся с Незримым, улучил благословение, хотя и остался хром. Прометей побеждает. Но сколько других богоборцев сокрушено! Титаны, Гиганты, «богоравные» гордецы, дерзнувшие мериться с богами, как Тантал и Танталида — Ниоба, безумцы и слепцы, не узнавшие божеского лика, как Пентей; у евреев — Каин и его потомство, строители вавилонского столпа, Люцифер. В Библии самая повесть о грехопадении людей приобретает черты богоборческие: «вы будете как боги (или: Бог — Элогим)». Это различение между угодным и неугодным божеству противоборством человека принадлежит, несомненно, эпохе позднейшей, когда не только первобытная оргийность уже успела кристаллизоваться в определенные религиозные формы, но и возникла потребность с одной стороны охранять эти формы ...

Входимость: 8. Размер: 12кб.

Часть текста: Пушкинского Дома на 1997 год. С. 257. 238 Тем же днем датировано письмо Зиновьевой-Аннибал к Брюсову: «Вот уже, кажется, месяц, как тороплюсь в Москву — дохнуть соленых брызг на вашем корабле. Вы приглашали меня в Москву, чтобы пожалеть вас, но я жалела вас уже и в Женеве» (Богомолов Н. А. Цит. соч. С. 296. Письмо полностью - РГБ. Ф. 386. Карт. 86. Ед. хр. 58. Л. 3). 239 См.: Л. Д. Зиновьева-Аннибал. Из дневника 1904 и 1906 гг. / Публ. Андрея Шишкина // На рубеже двух столетий: Сб. в честь 60-летия Александра Васильевича Лаврова. М.; СПб., 2009. 240 Накануне отъезда Зиновьева-Аннибал отправила Брюсову письмо с просьбой отыскать затерявшуюся рукопись «Теней сна» (частично - Богомолов Н. А. Цит. соч. С. 296). 241 Мы сохраняем орфографию Зиновьевой-Аннибал, которая пишет фамилию то с одним «с», то с двумя. 242 В 1904 году издательство помещалось по адресу: Москва, Театральная пл., д. «Метрополь», кв. 23. 243 Отсылка к первой строке стихотворения Брюсова «К портрету К. Д. Бальмонта» (1899): «Угрюмый облик, каторжника взор!». 244 Поэт и критик Николай Ефимович Поярков (1877-1918) познакомился с Ивановыми летом 1903 года в Париже, когда слушал лекции Иванова в Высшей школе общественных наук. Несколько подробнее см.: Кузнецова О. А. К истории посвящений в сборнике Вячеслава Иванова «Прозрачность» // Русская литература. 2006. № 3. С. 104-105. 245 Персонаж романа «Пламенники», поэт, прототипом которого послужил отчасти Бальмонт, отчасти СП. Дягилев. 246 Ивановы ...

7. Биография (Биографическая энциклопедия)

Входимость: 8. Размер: 28кб.

Часть текста: Иванович — поэт (род. в 1866 г.), сын чиновника. Учился на филологическом факультете Московского университета, потом в Берлинском университете. Надолго поселившись в Риме, написал диссертацию "De societatibus vectigalium publicorum populi Romani"; она не была напечатана, но выводы ее, важные для характеристики римских откупных акционерных обществ, вошли в науку (ср. книги профес. Гревса и Ростовцева). На литературное поприще И. выступил в 1898 г., стихами, напеч. в "Вестн. Евр.". В "Журн. Мин. Нар. Просв." 1899 г. поместил переводы из Пиндара, вышедшие и отд. брошюрой. В 1901 г. предпринял поездку в Грецию и на Восток, в целях изучения вопроса о существе и происхождении религии Диониса. В 1903 г. напечатал сборник стихов "Кормчие звезды. Книга лирики" (СПб.) и прочел в Русской высшей школе в Париже ряд лекций о религии Диониса, часть которых появилась в "Новом Пути" 1904 года (№№ 1, 2, 3, 5, 8, 9). В этой работе, озаглавленной "Эллинская религия страдающего Бога",...

8. Дешарт О.: Вступительня статья к 1 тому собрания сочинений В. Иванова. Страница 3

Входимость: 6. Размер: 71кб.

Часть текста: и собирал материалы по вопросам греческих мифов и культов, которые легли в основу всех его научных трудов. По вечерам к нему приходил студент-грек для упражнения в живой эллинской речи. Свободные часы он проводил в парке, начинавшемся прямо за домом, гулял среди пиний, уходивших в гору. Пинии те, молодые, с редкой нежной листвой, пропускали, слегка их смягчая, жаркие лучи южного зимнего солнца. Во время этих одиноких прогулок В. И. задумал и написал «Suspiria», которые, поспев в Петербург, когда «Кормчие Звезды» были еще в гранках, вошли в сборник последней дополнительной, но органически необходимой частью. Цикл «Suspiria» — это рассказ в стихах о пережитой встрече со смертью. То, что терзало больного в бредовых кошмарах: пугающая утрата реальности, зияющая пустота отрыва, тоска последней оставленности — все это стало перед выздоравливающим при свете вновь подаренного живого дня настойчивым, томительным вопросом. И, наконец, неожиданно это мучительное, непонятное собралось, сгустилось и удивленной, встрепенувшейся душе прозвучало: — разлука. Так бывает: слово...

9. Богомолов Н. А.: Вячеслав Иванов в 1903-1907 годах - документальные хроники. Глава II. Парижские лекции

Входимость: 5. Размер: 87кб.

Часть текста: в журнале «Новый путь» его лекции, вышла книга «Прозрачность», к тому же он сделался постоянным сотрудником журнала «Весы». Однако, как кажется, сейчас обнаруживаются обстоятельства, позволяющие взглянуть на этот период несколько более объективным взглядом. В апреле 1902 года, не выдержав разлуки с семьей и не совершив давно планировавшегося и желанного путешествия по Пелопоннесу и греческим островам, Иванов возвращается в Женеву, где тогда находились и его жена, Л. Д. Зиновьева-Аннибал, и дети (их общая дочь Лидия и трое детей Зиновьевой-Аннибал от первого брака). Мы очень мало знаем об этом периоде жизни Иванова, поскольку свидетельств он практически не оставил: все его близкие жили рядом, дневника он, сколько мы знаем, тогда не вел, так что практически год жизни останется нам неведомым. Однако в начале 1903 года уезжает в Россию сначала М. М. Замят-нина, жившая вместе с Ивановыми и помогавшая во всех сложных ситуациях, а затем и Зиновьева-Аннибал, которую вызвали к умиравшей матери. Эти обстоятельства помогают нам составить картину жизни Иванова в тот период, который очень плохо представлен в существующей научной литературе 151 . Весной 1903 года Иванов и Зиновьева- Аннибал пишут друг другу в сравнительно короткий период своей разлуки (эти письма приготовлены к печати в составе полного корпуса их переписки), а кроме того - состоят в регулярной переписке с Замятни-ной, сделавшейся на какое-то время их эмиссаром в России. Оставляя в стороне существенные проблемы, связанные с литературным дебютом Иванова, - реакцией (или попытками вызвать такую реакцию) на него различных авторов, планами публикации романа Л. Д. Зиновьевой-Аннибал «Пламенники», эпистолярным общением ...

10. Тантал

Входимость: 5. Размер: 118кб.

Часть текста: βάκχη πέλοι εὔχαρι θύρδοιν Συμμούσῳ τ’ ἄνθημ’, εὔιοι δ’ εὐχαὶ θεῷ. * * Тебе, вакханке, со мною единенной в культе Вакха и Муз, красивый дар двух тирсов, а богу вакхические моления. ЛИЦА ДРАМЫ: Тантал Хор Гермес Первый Вестник Второй Вестник Бротеас Пелопс Иксион Сизиф Голос Тартара Голос Адрастеи Вершина горы, вдали, озарена первыми утренними лучами. Облако, тая, являет горный склон, и высеченный в скале престол, и царя на престоле. ТАНТАЛ Встань, Солнце, из-за гор моих! Встань озарить избыток мой, и вознесенный мой престол, мой одинокий, и сады моих долин! Встань, око полноты моей, и светочем уснувший блеск моих сокровищ разбуди, и слав моих стань зеркалом в поднебесьи, мой образ-Солнце! Вечный ли Титан тебя, трудясь, возводит тяжкой кручей предо мной, иль Феникс-птица мне поет свой вещий гимн, паря под сводом раскаленным меж двух зорь, — с тобой, мой брат, я одинок божественно! Солнечные лучи, спускаясь с вершины, достигают Тантала. Из расходящихся рдяных облаков выступает хор нимф. Девы приближаются к престолу, увенчивают царя и осыпают престол розами. ХОР Слава Солнцу высокому, слава!... Мы сплели тебе Тантал-царь, венец из росистых роз, из душистых роз, — слава! От медвяных ключей, из румяных лучей мы несем тебе, Тантал-царь, венец, — тебе митру солнечной славы! Хор располагается по уступам утесов, озирая долины. Волнорунной рекой облака текут и, клубяся, лижут уступы скал, и спадают, и тают у кручей, — по дебрям влекутся, по кедрам льнут, и туманом ущелья замкнуты. Дриада ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1904"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1904"