Поиск по творчеству и критике
Cлово "SIE"
Входимость: 66. Размер: 60кб.
Входимость: 9. Размер: 22кб.
Входимость: 4. Размер: 7кб.
Входимость: 2. Размер: 65кб.
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Входимость: 2. Размер: 55кб.
Входимость: 2. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 66. Размер: 60кб.
Часть текста: в человека чужой волей. Прежнее «я» сменяется более могущественным «я», которое едва ли уже можно назвать человеческим; восхищенный, возвращаясь из своего оглушения к самосознанию, воспринимает его носителя, как проникшее в него божество, и говорит ему «Ты». Если дистанция между Богом и человеком, в представлении верующего, остается и после этого грозового соприкосновения неумаленной, то их взаимоотношение становится качественно чем-то иным, чем то, что древние италики называли словом «religio» — чем-то более содержательным и интимным, чем робкая оглядка и благоразумная предусмотрительность, чем правовая или магическая связанность, награда или принуждение, исходящие от богов. Привступает новый элемент, как зародышевый зачаток того, к чему позднейшая созерцательность стремится под именем «unio mystica» — мистическое единство. Отныне богословской рефлексии дана возможность истолковывать слово «religio» в более духовном смысле, выводя его из слова...
Входимость: 9. Размер: 22кб.
Часть текста: природу обоих лирических поэтов. I. О Боратынском (это правописание его фамилии предпочтительнее общепринятому, ибо подтверждается генеалогическими книгами), своем современнике, младшем его на год, Пушкин писал: «Боратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален — ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко». Пушкин хвалит гармонию его стихов, свежесть слога, живость и точность выражения; в роде элегии, полагает он, Боратынский первенствует среди русских поэтов. Пушкин подчеркивает метафизический элемент его лиризма, сравнивает его с размышляющим о тайне смерти Гамлетом. Сам Боратынский с благородной скромностью, свойственной замкнутым в себе душам, в которых она скрывает затаенную гордость, не приписывал своей меланхолической музе пышную красоту, но признавал, что она может привлекать «лица необщим выраженьем». Элегический тон преобладал в поэзии в те годы; но в сумрачных размышлениях Боратынского нет ничего сентиментального. Свое чувство отрешенности он укрыл доспехами стоического равнодушия. Свой открытый агностицизм он облекает в мужественно-суровое, горестно-величавое...
Входимость: 4. Размер: 7кб.
Часть текста: Ch. 1051) и столько же маска Диониса-Аида, сколько Агамемнон - Зевса, недаром приходит он гостем на навьи гостины афинских Анфестерий, безмолвный в круг безмолствующих, как и подобает гостю с того света. «Горец» по имени, пришелец с парнасских предгорий, он - подобие «горного скитальца» (oreiphoites), Великого Ловчего 2. Его гонит, как Актеона, охотничья свора Ночи и, обреченный Аиду обетным постригом, он одержим безумием: вот отличительное в его страстном обличий. Дельфийской Орестии предшествовала дионисийская, как дельфийскому Аполлону парнасские менады Ночи. Эта Орестия оставила явные следы в Аркадии, где он отожествлен был (Paus. VIII, 3, 1. 2) с Орестеем, сыном Ликаона 3, - и, по-видимому, не случайно: не в силу только общности имени, но и в силу внутренней связи местного хтонического и фаллического (daktylos) Орестея-Ореста с аркадским оргиастическим культом Эриний, богинь Ночи, вдыхающих в человека безумие (Maniai). Первоначально матереубийство - убиение жрицы двойного топора - мыслилось содеянным [80] в безумии, как и Алкмеоново матереубийство, по некоторым вариантам мифа 1? непредумышленно и бессознательно. Безумие как последствие матереубийства - уже аполлонийская версия. Певцы Гомеровой школы, вообще чуждающиеся оргиастического мифа, предпочли вовсе умолчать об этом темном деле. Очищение, во всяком случае, было совершено, согласно аркадскому преданию, «черными» богинями, превращающимися в «белых»: так дионисийский Меламп очищает обезумевших от Диониса Пройтид. Эсхилово действо в некотором смысле реакция против аполлонийского видоизменения легенды и частичный возврат к более древней ее форме: Аполлон опять оказывается немощным очистить Ореста; очищает его, конечно, и не Ареопаг, чье решение только улаживает договор с Эвменидами; последнее слово и завершительное снятие недуга остается за ними. Пилад,...
Входимость: 2. Размер: 65кб.
Часть текста: я выступал в Петербурге перед большой аудиторией с первоначальными сообщениями о Голубом Цветке как мистическом символе и о высоком певце его, 1 я знал, что для огромного большинства слушателей эти сведения фактически новы и духовно значительны. Немногие обладали обстоятельными сведениями об авторе «Саисских учеников», «Гимнов к Ночи», «Духовных Песен» и «Генриха фон Офтердингена», но поскольку их знания основывались на старых историко-литературных работах, они по необходимости имели об этом поэте и мыслителе представление узкое и ложное. С тех пор многое изменилось; изучения Новалиса углубились и расширились, слава его возросла, живо почувствовалось внутреннее значение его и для современности. С чувством удовлетворения можно сказать, что русская мысль в понимании и оценке Новалиса была, как и во всех вопросах высших духовных интересов за последнее время, — в авангарде движения. Отмечу недавно вышедшую превосходную работу, столь же содержательно глубокую, сколь живую, известного нашего германиста, петербургского профессора Ф. Брауна о раннем романтизме, во втором и третьем выпусках «Истории западной литературы XIX века», изданной под редакцией Батюшкова. «Новалис — ключ к уразумению немецкого романтизма», — так писал девять лет назад один из лучших знатоков поэта — Е. Spenlé: Novalis. Essai sur l'idéalisme romantique en Allemagne,...
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Часть текста: для жизни", -- этот, провозглашаемый решенным и все же не решенный в глубине нашей души спор вовсе не занимал умы в те счастливые для художества времена, когда творчество было, так или иначе, совокупным творчеством художника-ремесленника и заказчиков, -- выступали ли этими заказчиками как бы уполномоченные на то представители народных масс (напр., магистраты древних республик и архиепископы средневековой церкви), или самочинные выразители вкусов и потребностей времени (каковы Медичи) -- зачинатели, поднявшиеся из толпы, но ей еще родные по духу, или же владыки толпы, не утратившие связи с нею в самом господстве своем над нею и прочно обеспечившие себе ее подражательное подчинение (как Людовик XIV). Ибо художник истинный -- и поскольку художник (artifex, τεχνἱτης, δημιουργός) -- есть ремесленник, и психология его, прежде всего, -- психология ремесленника: он нуждается в заказе не только вещественно, но и морально, гордится заказом и, если провозглашает о себе подчас, что "царь" и, как таковой, "живет один", -- то лишь потому, что сердится на неудовлетворенных его делом или ...
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Часть текста: крови и языку германством и славянством никогда не могла она овладеть до полного себе уподобления, до перерождения органических тканей души народной, - хотя и наложила на варваров все свои формы (славянству передала даже формы словесные), хотя и выжгла все свои тавра на шкуре лесных кентавров. Великая стихия не-эллинства, варварства, живет отдельною жизнью рядом с миром стихии эллинской. Оба мира относятся один к другому, как царство формы и царство содержания, как формальный строй и рождающий хаос, как Аполлон и Дионис - фракийский бог Забалканья, претворенный, пластически выявленный и укрощенный, обезвреженный эллинами, но все же самою стихией своей - наш, варварский, наш славянский, бог. И вечно повторяется старая сказка о похищении Елены дикими любовниками: вечно варвар-Фауст влюблен в Прекрасную, и Хаос ищет строя и лика, и скиф Анахорсис путешествует в Элладу за мудростью формы и меры. Опять и опять совершается «возрождение» - новые и новые восторги гениальных учеников пифийского предания. И всякий раз это «возрождение» повторяет первые уроки людей Феодориха и Карла Великого. А в лоне латинства все кажется непрерывным возрождением древности, ибо органически живет там сама древность, и постоянный приток варварских влияний непрестанно уравновешивается силами, бьющими из родных неоскудных недр. Гениальные силы, коими повсюду плодовита неистомная Земля, - Denn der Boden zeugt sie wieder, Wie von je er sie gezeugt, (Goethe, Faust II) гениальные творческие силы там, в латинстве, редко поражают ослепительностью своего необычайного явления. Значительная часть новизны отнята у них закономерностью и внутреннею логикой их возникновения, исключающею то иррациональное и безмерное, что мы знаем и любим в...
Входимость: 2. Размер: 55кб.
Часть текста: университета. Ниже печатаются выдержки из нее. Сын известного пианиста Давида Соломоновича Шора и двоюродный брат Ольги Александровны Шор (О. Дешарт), Евсей Шор (1891-1974) поселился в Германии в 1922 г. Во Фрейбурге и позже в Берлине и Дрездене он продолжал блестяще начатые в Москве занятия по философии и эстетике, работал с Хайдеггером и Гуссерлем, делал переводы с русского на немецкий язык и сотрудничал в больших немецких журналах. Он считал своим культурным долгом познакомить немецкого читателя с произведениями В. И. и задумывал, с помощью общего друга его и В. И., Федора Августовича Степуна, жившего тогда в Дрездене, издать ряд книг со статьями русского поэта. Для этого он начинает долго длящиеся переговоры с типографом и позже издателем Вайбелем. После сложных перипетий сношения с Вайбелем прерываются, и новые долгие, но на этот раз успешные переговоры ведутся с известным Тюбингенским издательством J. C. B. Mohr (Paul Siebeck). Там появляется наконец в виде отдельной брошюры «Русская идея» — после бесконечных задержек, зависящих столь же от излишне, может быть, пытливого и требовательного переводчика — самого Евсея Давидовича, — сколь и автора, нелегко отпускавшего и вплоть до последних корректур меняющего свой...
Входимость: 2. Размер: 57кб.
Часть текста: давно осиротевшей, уже не молодой. Она сочувственно слушала его печальные признания. Как-то под вечер привел он к ней двух своих малолетних сыновей: «На колени, дети, просите за нас». Мальчики стали на колени: «Будь нам мамой!» Александра такого предложения никак не ждала, но согласилась. Через год у Ивановых родился сын — Вячеслав. Родился 16/28 февраля 1866 г. в собственном домике родителей, почти на окраине тогдашней Москвы, «насупротив Зоологического Сада». Места эти запечатлелись в памяти Вячеслава в каком-то «волшебном озарении». Отца своего Вячеслав почти не знал. Сперва землемер, потом служащий Контрольной Палаты, человек нелюдимый, упрямый, русский «интеллигент шестидесятых годов», И. Т. Иванов, разумеется, был материалистом и безбожником. Он долго, тяжело болел. Перед смертью обратился к вере «с пламенностью чрезвычайной». Умер он в начале марта 1871 г. Мальчика воспитывала мать. Александра Димитриевна была внучкою сельского священника, дочерью сенатского чиновника. Она была подлинно, по-народному религиозна и свою любовь ко Христу передала сыну. Ежедневно (Вячеславу было тогда семь лет) они прочитывали по главе из Евангелия. Ни толкований, ни наставлений, свободный обмен мнений между равными. В глубоком и тихом умилении отрок читал, перечитывал и наизусть твердил свой любимый стих из Матфея:...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: auferstehn Und den Rang der Schwäne mehren, Sphärenklang, — Lass ihn üben nun im trüben Thal Gesang, Steten Langens, sich zu klären, Sphärenklang! 3 Und wär es kein Trug Und wär ich dein Meister, — Denn meiner Geister Bin Meister genug, — So wollt ich dich machen, Knabe, noch dreister, Die Gluth im wachen Herzen entfachen, Die ein Gott aus Lug Und Nebel schlug, Der Meister im Raube: Dass du hiessest mit Fug Sein Knecht, zu tragen Auf breiten Schultern Zu jüngsten Gelagen Die Labe den Duldern Aus Dionysos’ Lauben, Der schweren Trauben Feuergabe, — Umrankter Knabe! — Die keiner trug. 4 Reime lern ich wieder binden, tanzen lehr ich Assonanzen: Lieder keimen, Sterne blenden, mehren sich in lichtem Glanz. Hast bestanden Feuerproben; allen Läuterns überhoben, Banger Gast aus fernen Landen, will ich spenden dir mein Lob. Nicht als Sänger sollst geschunden, nicht vom Gott verhöhnet werden. Düster Grün, das Priester winden, krönet dich an diesem Herd. Und so komm an meinen Busen, wie in frühen grossen Stunden, Neu bekränzt von...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: будет“). Согласно своей привычке всё, глубоко волнующее, выражать ритмически, я попытался включить свое сокрытое сокровище в золотое кольцо дистиха: Quod non est, Pater esse iubet fierique creatum, Spem iusso fieri, Spiritus afflat: „eris“. Понимание Хеккером * Красоты как „свойства Бытия“ и усмотренная им связь Красивого с Тайной Троичности заставили меня по-новому задуматься над вышесказанным; всё, что верно относительно бытия, должно быть верным и относительно „pulchrum“. — И я начал различать три рода красоты, а именно, говоря словами Теодора Хеккера — „Красота, этюд“ (Haecker. „Schönheit, ein Versuch“): Красоту первого Бытия как „Splendor“ (блеск), красоту становления как „Via“ (путь), красоту второго бытия как „Gloria“ (слава). Среди поэтов и художников красота первого бытия преимущественно осеняет „вергилиевских людей“, непрестанно томимых нежными сновидными воспоминаниями о девственной райской земле. Для созерцания Красоты как „glòria“ требуется мистическое или пророческое восхищение; это — область анагогического в средневековом смысле этого слова: „docet quid speres anagogia“ *. Ha тяжком пути (via dolorosa) становления, на этом „Pilgrim's Progress“, мы встречаем Красоту всякий раз как Бытие, лежащее в основе становления, чувствам нашим представляется воочию. Становление само по себе некрасиво, и лишь Бытие, его несущее, придает ему Красоту, причем милостивая Харита прибегает к стройному ритму. Рим. Август 1939 . EIN ECHO AUS EINEM BRIEF AN KARL MUTH Vor etwa dreissig Jahren war’s: einige Sterne wurden eben erst am dämmernden Himmel sichtbar, als wir aus einer Bergschlucht herausfuhren an den Küstenstrich des Schwarzen Meeres. Da vernahm ich, mitten unterm Geplauder meiner Reisegefährtinnen, wie einen...