Поиск по творчеству и критике
Cлово "ALL"
Входимость: 18. Размер: 96кб.
Входимость: 12. Размер: 44кб.
Входимость: 8. Размер: 55кб.
Входимость: 5. Размер: 60кб.
Входимость: 4. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Входимость: 2. Размер: 33кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 214кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Входимость: 1. Размер: 117кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 18. Размер: 96кб.
Часть текста: вечно зачинающему — к этому видимому солнцу за руководством естественно обращаемся мы все, ныне и присно. Но в наше время мы полагаемся на него, коли не обманывает вид вещей и гул голосов, полнее, непосредственнее, самозабвеннее, чем то делали нахмуренные, озабоченные дети девятнадцатого века. И, когда ригористы той старой формации (немного их осталось) пытаются абстрактными построениями и пуританскими сомнениями подорвать наше безусловное доверие к началу жизни неисчерпаемой, полной неожиданностями, преодолевающей и установившиеся представления и предрассудки, тогда мы решительно и вызывающе противополагаем их сухому доктринерству какое-нибудь причудливое изречение вроде афоризма Ницше (который, впрочем, любят повторять, и мирные прагматисты): «Истинно лишь то, что стимулирует, вздымает, укрепляет жизнь». Потому что: «Да здравствует жизнь!» есть наш постоянный, излюбленный припев, а торжественное и праздничное установление культа жизни есть наше фактическое опровержение пессимизма прошлого столетия. Сразу после катастрофы, потрясшей мир, под угрозой назревающего катаклизма, который предрекают гадатели, вопреки всей ненависти и вражде, всем насилиям и неистовствам — вопреки всему...
Входимость: 12. Размер: 44кб.
Часть текста: (v.), li definiva invece poeti "simbolici" (symboliques) e nell'86 continuava (supplemento del Figaro, 18 settembre) a propugnare codesta definizione (piaciuta a qualche critico sottile, come E. Hennequin) contro quella foggiata dai detrattori. Memore del valore della parola "simbolo" nella poesia baudelairiana, chiamava simbolica l'arte rispondente alle esigenze formulate da Edgar Poe e sancite da Baudelaire, un'arte, cioè, significativa e "complessa", atta a "suggerire" quel che in essa apposta rimane taciuto o, tutt'al più, leggermente adombrato, vale a dire una "corrente sotterranea di pensiero" e come un mondo "invisibile" dietro all'immagine nettamente espressa. Dall'altro canto gli avversari potevano allegare quale prova testuale della loro tesi sia II recente ghiribizzo verlainiano: "je suis l'Empire а la fin de la décadence" ( Jadis et Naguère , 1884), sia l'elogio dei gusti letterari della bassa antichitа in quel codice di raffinatezze e stramberie d'un estetismo nevrotico che fu il famigerato romanzo di Huysmans А rebours (1884). I due diversi concetti della nuova corrente gareggiavano; e -- cosa singolare, ma tutt'altro che illogica, data la natura ibrida del movimento --tra le due denominazioni contrapposte, appunto quella gridata dagli schernitori e autori di parodie nel genere del diffuso opuscolo Les Déliquescences d'Adoré Floupette poète décadent (1885) andт a gusto a taluni dispettosi nel campo degli aggrediti, i quali s'ingegnarono a interpretarla di modo che la beffa tornasse a loro vanto. Mentre Verlaine (Poètes maudits) scherzava "mi dаnno del decadente -- una pittoresca ingiuria che evoca l'autunno e il calar del sole", costoro, ben lungi dal voler motteggiare, si spacciavano, ricadendo in flagrante romanticismo (sui rapporti tra questo e il decadentismo, v. M. Praz, La Carne, la ...
Входимость: 8. Размер: 55кб.
Часть текста: «Рассмотрений». Я вполне осознаю свою дерзость, т. к. воспринимаю Ваши «Рассмотрения» как soliloquio, нарушать которое всегда бестактно. Итак простите мне попытку обратить Вашу беседу с собою в диалог; простите мне также, что при сопоставлении наших точек зрения в их отличии друг от друга, я вынужден показывать не то, в чем мы родственны и согласны (без чего, впрочем, как могли бы мы в жизни быть милыми друзьями?), но наше основное разногласие. А оно обнаруживается прежде всего в различной оценке docta pietas, которой я желаю восстановления, которую Вы считаете преодоленной, отжившей forma mentis гуманизма. В самом деле: Вы склонны соглашаться скорее со мною, чем с моим покойным другом, участником «Переписки», но выбираете Вы меня не потому, что моя аргументация защиты thesaurus’a против, им утверждаемой, tabula rasa (согласно острому наименованию Шарля Дю Боса, определившему основную проблему того диалога), Вам действительно нравится, а потому что Вам дорог сам thesaurus, и добрая воля моя, — гуманиста — Вам по сердцу. Но проверьте, подлинно ли хороши мои утверждения, т. е. соответствуют ли они Вашему понятию гуманизма как веры в человека, а именно веры в самочинность его мышленья и его теоретических исследований, выявляющихся в историческом процессе....
Входимость: 5. Размер: 60кб.
Часть текста: грозового соприкосновения неумаленной, то их взаимоотношение становится качественно чем-то иным, чем то, что древние италики называли словом «religio» — чем-то более содержательным и интимным, чем робкая оглядка и благоразумная предусмотрительность, чем правовая или магическая связанность, награда или принуждение, исходящие от богов. Привступает новый элемент, как зародышевый зачаток того, к чему позднейшая созерцательность стремится под именем «unio mystica» — мистическое единство. Отныне богословской рефлексии дана возможность истолковывать слово «religio» в более духовном смысле, выводя его из слова «religare», соединять. Религия становится более интимной, когда человек научается говорить «Ты» тому, присутствие чего он ощутил в своей собственной груди — будь то как внезапное посещение, будь то как то постоянное пребывание, которое его древнейший предок с священным трепетом почитал в царе и провидце. Что же собственно случается с человеком, одержимым божеством, при благоприятном течении описанного испытания, т. е. в случае, когда «энтузиастический пафос», как это переживание называется по-гречески, завершается гармоническим аккордом «катартического» исцеления? II ANIMA КАК МЭНАДА Поскольку можно серьезно говорить о противоположности между Animus и Anima — как это делает Анри Бремон, усматривая в нем даже «le dogme fondamental de la Psychologie mystique», — о своеобразии их сожительства и о всех его...
Входимость: 4. Размер: 22кб.
Часть текста: искусства. Существенно отлична форма искусства от формы риторического рассуждения; форма искусства отнюдь не хочет быть одеянием или вместилищем мысли самого художника или познания, полученного им извне. Если б это случилось с каким-нибудь энтузиастическим и сектантским поэтом лукрецианского типа, то, разумеется, не познавательная, а эстетическая сторона его произведения обеспечила бы ему место в области искусства. Ошибочной является всякая критика, исходящая из раздельного рассмотрения содержания (т. е. какого-то понятия, извне полученного, и потому гетерогенного и гетерономного искусству уже и по самому своему определению) и формы, т. е. способа представить такое содержание точно и изящно: ведь искусство не есть механическое соединение какого-то ЧТО с каким-то КАК, а целостное двойное КАК, — т. е. как художник выражает и как он видит мир. Изображая свое видение, художник вовсе не претендует на его реальную объективность; однако, если б видение его не было в какой-то мере знаменательным, т. е. если б оно не было знаком реального инобытия, оно не было бы ни сообщительным, ни действенным. Отличительной чертой подлинной художественной деятельности является почти бессознательная мудрость КАК, благодаря чему художественное произведение приобретает порою, будто косвенно, так сказать сверхдолжно, собственными средствами, а не привнесением извне, даже и познавательную ценность. В самом деле: в обязанность художника отнюдь не входит задача изображать вещи такими, какими их видят все: наоборот,...
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Часть текста: "О туземцахъ острововъ Тонга", составленномъ по сообщенiямъ Вильяма Маринера (1817). Последнее изъ названныхъ сочиненiй, заключающее въ себе, между прочимъ, подробныя описанiя местности и разсказы о народныхъ преданiяхъ жителей острововъ Дружбы,-- особенно заинтересовало Байрона: по словамъ Джона Клинтона, поэтъ "постоянно разсказывалъ объ этомъ своимъ друзьямъ" и, въ конце концовъ, задумалъ написать на эту тему поэтическое произведенiе. Онъ воспользовался разсказомъ Блайя о мятеже только какъ рамкой или остовомъ для изображенiя тропической природы и нравовъ. Разсказъ этотъ, въ его вольной передаче Байрономъ, послужилъ вступленiемъ -- но не къ "приключенiямъ Христiана", о которыхъ говорилось въ подзаглавiи поэмы, а къ яркому описанiю "острова", которому посвящены последнiя три ея песни. Въ своемъ описанiи Байронъ следовалъ уже не источникамъ, а исключительно собственной фантазiи; онъ смело на место Таити поставилъ Тубонай, и. вдобавокъ, переместилъ этотъ островъ изъ одного архипелага въ другой,-- изъ группы Товарищества въ группу Дружбы. Что касается собственно мятежа на военномъ корабле, то поэтъ, безъ всякихъ оговорокъ, признаетъ мятежниковъ безусловно виновными, а Блайя -- совершенно правымъ. Это не вполне отвечаетъ действительнымъ фактамъ и объясняется, повидимому, темъ, что Байронъ зналъ только одну книгу Блайя и вовсе не былъ знакомъ съ довольно обширной оффицiальной и частной литературой, возникшей по поводу этого событiя. Знакомство съ нею убедило бы поэта въ томъ, что симпатiи англiйскаго общественнаго мненiй были въ свое время на стороне Христiана, такъ какъ возмущенiе было почти исключительно вызвано грубымъ и деспотическимъ образомъ действiй командира корабля по отношенiю къ экипажу. Исторiя мятежа, въ короткихъ словахъ, следующая. Въ 1787 г. несколько вестъ-индскихъ плантаторовъ и купцовъ, прибывшихъ въ Лондонъ, задумали...
Входимость: 2. Размер: 33кб.
Часть текста: island», «genial soil») «младенческого мира» («infant worid»), где «закона нет» («the happy shores without a law») и «никто не предъявляет владельческих прав на поля, леса и реки», — где «царствует золотой век, не знающий золота»; — о постигшей вину мести гражданственного мира и его законов, обеспечивающих имя и отрицающих душу свободы, — о пощаде, исторгнутой у судьбы подвигом верного сердца, и о любви, все искупившей и завоевавшей любящим право гражданства на «островах любви» («loving isles»). 1 Задумываясь над причинами, остановившими внимание поэта на этой теме в пору его короткого роздыха в Генуе, в эту пору относительного покоя и ясности душевной, после разочарований и горечи недавнего карбонарства и на рубеже последнего, рокового поворота жизни, каким было принятое вскоре затем решение плыть в Грецию, — мы прежде всего различаем по внутренним признакам, что поэма задумана была не в творческой буре, как большая часть Байроновых творений, а в творческом затишье. Она возникла как «parergon», как привычное наполнение поэтического досуга, как приятное занятие неутомимой фантазии, не могущей не видеть со всею отчетливостью галлюцинации, ...
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: сильно и глубоко». Пушкин хвалит гармонию его стихов, свежесть слога, живость и точность выражения; в роде элегии, полагает он, Боратынский первенствует среди русских поэтов. Пушкин подчеркивает метафизический элемент его лиризма, сравнивает его с размышляющим о тайне смерти Гамлетом. Сам Боратынский с благородной скромностью, свойственной замкнутым в себе душам, в которых она скрывает затаенную гордость, не приписывал своей меланхолической музе пышную красоту, но признавал, что она может привлекать «лица необщим выраженьем». Элегический тон преобладал в поэзии в те годы; но в сумрачных размышлениях Боратынского нет ничего сентиментального. Свое чувство отрешенности он укрыл доспехами стоического равнодушия. Свой открытый агностицизм он облекает в мужественно-суровое, горестно-величавое спокойствие. Ярче всего выявляется его подлинный стиль в стихах монументальных и лапидарных. Стремление уязвленного сердца созерцать все преходящее sub specie aeternitatis дает самым сокровенным признаниям глубокие отзвуки, таинственную, чуть ли не пророческую значительность. Смотря на грядущую эпоху, все более и...
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: вопрос почему «не возмогло стать» то что «быть могло». Maestro di color che sanno, Микель-Анджело, всегда говорил, что он не выдумывает, не создает героев, а лишь будит и высвобождает тех, которые пленены косными глыбами: Non ha l'ottimo artista alcun concetto, Ch'un marmo solo in sè non circonscriva Col suo soverchio; e solo a quello arriva La mano che ubbidisce all'intelletto. 74 (Sonetto) A человек — может ли он, смеет ли он становиться в микельанджеловском смысле художником по отношению к душе другого человека? И, если вызывание души к жизни и возможно, и дозволено, то такой маэвтикой не владеет ли лишь зрячая, да и не только зрячая, а ясновидящая любовь? «Люблю тебя... поручился небу я за нерожденного тебя». Нерожденного — значит зарожденного; при слепом, несвоевременном, насильственном воздействии можно убить младенца или вызвать вместо него на свет урода. 75 Сорвалось! Потому что случилось лжепризнание. Зов был обращен к тому, кто вовсе не был способен стать «третьим хмелем» в «темноогненном кратэре». Не «могло стать» просто потому что и быть то было нечему. Ergo — надо признать ошибку и вновь приняться искать. А Диотима настаивала: «Большее возлюби, и большего потребуй! Гори сердцем и должно совершиться чудо. Чего ток хочет душа — сбывается!» И поэт трепетно в ужасе и радости знает, что Эрот ...... расточа горючий сноп колчана, С другим снопом примчаться угрозил. (Золотые Завесы) 76 Лидия опять требует, чтобы их стало трое. Вячеслав опять призывает, вызывает. На вызов явилась женщина. Непохожей на предыдущую была эта новая встреча. Поэту снится: Сплетясь кружим — из ярых солнц одно — Я сам и та, чью жизнь с моей давно Плавильщик душ в единый сплавил слиток. И, мчась, лучим палящих сил избыток; И притяженной было суждено Звезде лететь в горнило...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: В. И. - Зиновьевой-Аннибал Л. Д., 15/27 сентября 1894 г. 10. ИВАНОВ -- ЗИНОВЬЕВОЙ-АННИБАЛ 15 / 27 сентября 1894 года. Флоренция Флоренция 27 Сент. Многоуважаемая Лидия Дмитриевна! Вчера и сегодня я осмотрел ряд комнат, из которых некоторые мне кажутся подходящими. Есть, напр<имер>, одна светлая и спокойная комната близ piazza Indipendenza во II эт<аже> -- ценою в 6 лир в неделю. Еще удобнее, как мне кажется, pensione 1 Norchi -- via Nazionale 36 III (совсем близко от No 42); там можно иметь большую комнату за 1 фр<анк> в день, маленькую за 1 /2 фр<анка> в день, полный пансион (со включением платы за комнату, но без вина и свечи) за 4 фр<анка> в день. В No 110 на via Guelfa, также вблизи от указанного Вам места, есть во II эт<аже> [piano terreno] комната ценой в 20 л<ир> в месяц, -- но она отдается только помесячно; на той же улице в No 120 p. II terz одна чистая комната стоит 7 лир в неделю, 25 в месяц. Есть еще не особенно привлекательный пансион почти рядом с No 42 via Naz, где можно найти комнату за 1 фр<анк> в день. Итак, комнат много. Окончательный выбор Вы должны сделать сами. Я встречу Вас в воскр<есенье> на станции и покажу комнаты. Моя семья вернулась. Жена очень обрадована...