Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ц"

1. Иванов В.: Дионис и прадионисийство. Древний ужас

Входимость: 3. Размер: 46кб.

Часть текста: родила девять Муз. И завели сладкогласные сестры нескончаемый хоровод, утверждая ритмами установленную гармонию соразмерного мира, услаждая богов священными былями и напоминая смертным извечные образцы нетленной красоты и высокие участи предков-героев. Так пели Музы, что прекрасное - мило, а непрекрасное - немило, во всем покорствуя «Памяти строгой». Мнемосина - Вечная Память: вот другое имя той преемственности общения в духе и силе между живущими и отшедшими, которую мы, люди овеществленного и рассеянного века, чтим под именем духовной культуры, не зная сами религиозных корней этого почитания. Культура - культ отшедших, и Вечная Память - душа ее жизни, соборной по преимуществу и основанной на предании. Но есть, говорит Платон, и Память Предвечная (ανάμνηση): воспоминание души о довременном созерцании божественных Идей. Она - источник всякого личного творчества, гениального прозрения и пророчественного почина. Ибо творчество совершается в Духе, Он же возвеститель о бытии завершенном, когда окончилось становление и произнесено: «Совершилось». Он окончательная воссоединительная полнота изначального бытия. И пророческие дары Духа - упреждение бытия последнего - раскрываются памятью о бытии первом. Когда отсечен ребенок от матери, как плод от...

2. Персы

Входимость: 7. Размер: 90кб.

Часть текста: мать царя Ксеркса Вестник Тень Дария Ксеркс ПАРОД Площадь перед дворцом персидских царей в Сузах. В стороне от орхестры мавзолей Дария. Предводитель хора Вот мы. Верных Совет, как доверенных слуг Государя зовут. На Элладу пошел весь персидский народ; Мы ж оставлены — кремль и несметных богатств Кладовые стеречь. И сам Дария сын Заповедал нам, Ксеркс, как старейшим, Дозирать за него, самодержца. Но тревожится дух о возврате царя И полков, дорогим отягченных добром; И раздумье томит, и сомненье гнетет, И предчувствие беды пророчит. Вся асийская мощь молодая ушла В чужедальний предел; А вестей нет, как нет, и не скачут гонцы, Возглашая победы, в столицу: А ведь все поднялись — с Экбатаны, от Суз, От Киссийских родных, стародавних твердынь, — Поднялись, потекли, На конях и пешком, и на черных судах: Ополчилися тмы И густою подвиглися тучей. И ведет их Амнестр, и ведет Артафрен, Мегабат их ведет и ведет их Астасп, — Сил персидских вожди, Воеводы-цари, но владыке владык, Ксерксу, данники все; каждый полчищ своих Властелин и гроза; каждый, с луком кривым, На коне, богатырь, страховиден и лют, Браннолюбием в сечах ужасен. Им в подмогу летит на конях Артембар, Выступают Масистр, Фарандак и Имэй Благородный, стрелок из стрелков, и Сосфен Колесницы гремящие гонит. И — кормилец поток — многосеменный Нил — Соревнует людьми приумножить поход: Ряд еги́птян ведут Властели́н Сусискан, и Пегас, и Тагон, И великий Арсам, князь мемфисских святынь, И божественных Фив судия, Ариомард; Скороходы лагун, выплывают гребцы На бесчисленных нильских галерах. И лидийцы от нег отказались для битв, И других привели урожденцев тех мест: С ними слуги царя — Митрогат и Арктей, многодоблестный муж. И от Сард золотых боевые ряды Четверней, шестерней запряженных коней Колесницы...

3. Религия Диониса. Глава V. Заключение: обще-исторические и философские выводы. Дионис и религиозная проблема.

Входимость: 2. Размер: 28кб.

Часть текста: претворенiи своемъ въ высшiя формы религiознаго откровенiя — или, вопервыхъ, какъ интегральная часть христiанства, какъ неотъемлемый элементъ его, ему неизменно, хотя и сокровенно, присущiй, — или, вовторыхъ, какъ историческiй признакъ первоначальнаго христiанскаго богочувствованiя, более или менее затемненный и изглаженный въ нашемъ сознанiи, но долженствующiй быть возстановленнымъ для полноты христiанской жизни, — или, наконецъ, независимо отъ нашего христiанскаго самоопределенiя, какъ автономное начало религiозной психологiи, не только ценное само по себе, но и призванное раскрыть намъ глаза на нечто явное въ мiровой тайне, — начало, способное, следовательно, мистагогически споспешествовать делу духовнаго перевоспитанiя, въ которомъ несомненно нуждается современная душа. Не притязая дать окончательные и исчерпывающiе ответы на вопросы, такъ поставленные, и ища ограничить въ разрешенiи ихъ элементъ личнаго исповеданiя, мы представляемъ лишь нижеследующiя общiя сображенiя, подсказанныя намъ всею связью предъидущихъ изученiй. Прежде всего, мы наблюдаемъ въ религiи Дiониса общiй религiозный феноменъ оргiазма въ его древнейшихъ корняхъ и многообразныхъ превращенiяхъ. Древни его корни, и какъ неузнаваемы они въ произрощенныхъ ими плодахъ, выросшихъ однако на томъ же оргiйномъ дереве жизни! Такъ первобытны зачатки этого оргiазма, что они являются какъ бы первозданными и уже не зависятъ отъ другихъ предшествующихъ состоянiй религiознаго сознанiя. Мы склонны думать, что изследованное нами богопочитанiе обращаетъ насъ къ самому зарожденiю...

4. Размышления об установках современного духа

Входимость: 4. Размер: 96кб.

Часть текста: и установившиеся представления и предрассудки, тогда мы решительно и вызывающе противополагаем их сухому доктринерству какое-нибудь причудливое изречение вроде афоризма Ницше (который, впрочем, любят повторять, и мирные прагматисты): «Истинно лишь то, что стимулирует, вздымает, укрепляет жизнь». Потому что: «Да здравствует жизнь!» есть наш постоянный, излюбленный припев, а торжественное и праздничное установление культа жизни есть наше фактическое опровержение пессимизма прошлого столетия. Сразу после катастрофы, потрясшей мир, под угрозой назревающего катаклизма, который предрекают гадатели, вопреки всей ненависти и вражде, всем насилиям и неистовствам — вопреки всему этому воля к жизни проявляется отнюдь не ущербной и поруганной, а окрепнувшей, точно помолодевшей, и нарастает потребность испытать, обрести, довести до последних пределов, охватить все, что может предоставить земное существование. И странно: в нас к такому дерзостному любопытству по отношению к жизни присоединяется почти фаталистическая покорность ее смутному непостижимому закону. Нам надоел рационализм, и мы охотно доверяемся водительству того слепого ясновидца, каким является инстинкт. Идеологии нас раздражают и разочаровывают, мы склонны хором повторять знаменитое изречение: «сера, друг милый, всякая теория, но неизменно зеленеет цветущее дерево жизни», зачастую забывая о двусмысленном применении этих слов самим их провозгласителем —...

5. Эпос Гомера. XXIII. Пра-Одиссея.

Входимость: 3. Размер: 13кб.

Часть текста: гневе возвращающагося съ края земли, отъ блаженныхъ эфiоповъ, Посейдона, при виде спокойно плывущаго по его морямъ ослепителя его сына, Циклопа, о посланной Посейдономъ буре, разрушающей плотъ, о трехдневной борьбе Одиссея съ волнами, благополучно имъ выдержанной, при помощи покрывала морской богини Левкофеи, наконецъ, о выходе на берегъ Схерiи къ вечеру третьяго дня, черезъ устье реки, и о ночи, проведенной Одиссеемъ въ дупле оливы, подъ грудою опалыхъ листьевъ. Сюда, т. -е. къ древнейшей части, принадлежитъ, далее, вся VI песнь, где говорится о встрече Одиссея съ дочерью фэакiйскаго царя Алкиноя — Навсикаей, прiехавшей, по побужденiю Афины, съ подругами къ устью речки мыть белье; о благожелательныхъ наставленiяхъ, данныхъ Навсикаей страннику, и о пути Одиссея въ городъ фэаковъ въ свите Навсикаи, отъ которой онъ при приближенiи къ городу, по ея совету, отстаетъ, чтобы переждать до удобнаго времени въ пригородной роще богини Паллады. Сюда же принадлежатъ сто первыхъ стиховъ следующей VII песни, где сообщается о приходе Одиссея въ городъ и о явленiи ему Афины, подъ видомъ фэакiйской девы, дающей герою все нужныя сведенiя и проводящей его во дворецъ, подъ покровомъ облака, и где, наконецъ, описывается дворецъ царя Алкиноя. Мы въ сказочномъ мiре: мореплаватели фэакiйцы — мирный и счастливый народъ, чудесно перенесенный въ обитаемыя места, привыкшiй къ общенiю съ богами, навещающими ихъ подъ видомъ странниковъ, и управляемый скорее царицею Аретой, почитаемой божественною, нежели ея супругомъ, царемъ Алкиноемъ, онъ же только почетнейшiй среди городскихъ старейшинъ: въ этихъ описанiяхъ еще сквозятъ древнейшiя, хотя уже почти изгладившiяся, черты доисторическаго патрiархальнаго строя. Дворецъ Алкиноя — любопытное отраженiе въ поэзiи знакомой намъ теперь по раскопкамъ архитектуры микенскаго перiода, съ ея облицовкой внутреннихъ покоевъ металлическими ...