Поиск по творчеству и критике
Cлово "GRAND"
Входимость: 3. Размер: 96кб.
Входимость: 2. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 117кб.
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 96кб.
Часть текста: вечно зачинающему — к этому видимому солнцу за руководством естественно обращаемся мы все, ныне и присно. Но в наше время мы полагаемся на него, коли не обманывает вид вещей и гул голосов, полнее, непосредственнее, самозабвеннее, чем то делали нахмуренные, озабоченные дети девятнадцатого века. И, когда ригористы той старой формации (немного их осталось) пытаются абстрактными построениями и пуританскими сомнениями подорвать наше безусловное доверие к началу жизни неисчерпаемой, полной неожиданностями, преодолевающей и установившиеся представления и предрассудки, тогда мы решительно и вызывающе противополагаем их сухому доктринерству какое-нибудь причудливое изречение вроде афоризма Ницше (который, впрочем, любят повторять, и мирные прагматисты): «Истинно лишь то, что стимулирует, вздымает, укрепляет жизнь». Потому что: «Да здравствует жизнь!» есть наш постоянный, излюбленный припев, а торжественное и праздничное установление культа жизни есть наше фактическое опровержение пессимизма прошлого столетия. Сразу после катастрофы, потрясшей мир, под угрозой назревающего катаклизма, который предрекают гадатели, вопреки всей ненависти и вражде, всем насилиям и неистовствам — вопреки всему этому воля к жизни проявляется отнюдь не ущербной и поруганной, а окрепнувшей, точно помолодевшей, и нарастает потребность испытать, обрести, довести до последних пределов, охватить все, что может предоставить земное существование. И странно:...
Входимость: 2. Размер: 47кб.
Часть текста: современной оппозиции, указывающей водораздел между спасительным устремлением к thésaurus и жаждою tabula rasa» Признаниями назвал я сообщения, королларии, которых Вы от меня ждете, и от формулировки которых я отнюдь не собираюсь уклоняться, ведь Ваше желание узнать мое «теперешнее отношение к прежнему тексту, которому исполнилось десять лет», в сущности было предложением мне во всеуслышанье заговорить о том, что я внутренне пережил за это время, пребывая в себя погруженным и упорно молчавшим. Но, когда мы принимаемся уточнять наше отношение сегодняшнего дня к тому, что нами давно было утверждено, и от чего мы никогда не отказывались, — не значит ли это сравнивать наш прежний портрет с образом, отраженным в зеркале? И такое сопоставление, — не обращается ли оно, по мере того как обнаружение провозглашенных тогда принципов становится все более угрожающим, — в своего рода исследование души, которая чувствует себя призванной взвешивать прибыли и утраты,...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: настоящей литературной известности Иванова, начавшейся с 1904 года, когда начали печататься в журнале «Новый путь» его лекции, вышла книга «Прозрачность», к тому же он сделался постоянным сотрудником журнала «Весы». Однако, как кажется, сейчас обнаруживаются обстоятельства, позволяющие взглянуть на этот период несколько более объективным взглядом. В апреле 1902 года, не выдержав разлуки с семьей и не совершив давно планировавшегося и желанного путешествия по Пелопоннесу и греческим островам, Иванов возвращается в Женеву, где тогда находились и его жена, Л. Д. Зиновьева-Аннибал, и дети (их общая дочь Лидия и трое детей Зиновьевой-Аннибал от первого брака). Мы очень мало знаем об этом периоде жизни Иванова, поскольку свидетельств он практически не оставил: все его близкие жили рядом, дневника он, сколько мы знаем, тогда не вел, так что практически год жизни останется нам неведомым. Однако в начале 1903 года уезжает в Россию сначала М. М. Замят-нина, жившая вместе с Ивановыми и помогавшая во всех сложных ситуациях, а затем и Зиновьева-Аннибал, которую вызвали к умиравшей матери. Эти обстоятельства помогают нам составить картину жизни Иванова в тот период, который очень плохо представлен в существующей научной литературе 151 . Весной 1903 года Иванов и Зиновьева- Аннибал пишут...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: к звучащей где-то, в далеких глубинах его души, смутной музыке, — к мелодии новых, еще ни кем не сказанных, а в самом поэте уже предопределенных слов, или даже и не слов еще, а только глухих ритмических и фонетических схем зачатого, не выношенного, не родившегося слова. Этот морфологический принцип художественного роста уже заключает в себе, как в зерне, будущую индивидуальность, как новую «весть». Второе достижение есть обретение художественного лица. Только когда лицо найдено и выявлено художником, мы можем в полной мере сказать о нем: «он принес свое слово», — чтобы более уже ничего от него не требовать. Но это достижение—труднейшее, и часто на упрочение его уходит целая жизнь. Когда художник находится на этой стадии своего пути, он слишком хорошо знает, что, как бы мы ни судили о самодовлеющем назначении искусства, о его независимости от жизни и несоизмеримости с личностью, все же для истинного творца, искусство и жизнь одно: пусть Аполлон не повседневно требует поэта к священной жертве, — но всякий раз, потребовав поэта, он требует всего человека. На этой ступени слишком часто для художника «начинается трагедия», — «incipit tragoedia»....
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: литературные опыты молодого поэта. Да и искал он в произведениях иностранных новаторов прежде всего образцов новых форм, ритма, стиля, композиции и поэтической интонации, но отнюдь не новых путей жизни и мысли. У истинного романтика, коим был Лермонтов, все носило совсем иной характер. Погружаясь с юношеских лет в писания победившей школы, он узнавал в них, в силу некоего внутреннего предрасположения, свой собственный голос и нетерпеливо стремился сам выразить свои тайные терзания и невысказанные порывы. II Романтизм никогда не смог укорениться на русской почве. Исторические предпосылки, объясняющие его расцвет на Западе, не существовали на Востоке. Не было там прекрасных и смутных воспоминаний о средневековье, мистически и любовно преображенном памятью, в которых родились первые мечты и томления романтиков. Аскетический дух строгого византийского благочестия наполнял священным ароматом ладана мир, где жил еще не возмужалый народ: всякое страстное душевное влечение подвергалось обряду духовного очищения, всякое непосредственное душевное побуждение подлежало суду послушания и смирения; даже в поступках героических можно было сомневаться, если не было основания причислить свершивших их к лику святых как мучеников Христовых. Так становилась русская душа, веками бросаемая от крайности к крайности, разорванная между небом и пядью земли, между непоколебимой верой и темным соблазном абсолютного мятежа. И до сей поры русская душа еще слишком мистична или слишком скептична, чтобы удовлетвориться "путем средним", столь же отдаленным от...
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Часть текста: Иванова, 41 (па 91) у Верховского. 3 Поколению, пришедшему на смену символистам, русский Сонет виделся уже совершенцо иначе, чем поколению, чьи вкусы формировались в предмодерпистскую пору, когда энциклопедия констатировала: "Форма сонета не вполне свойственна нашей версификации и поэзии; внешняя форма воспроизводится довольно точно, но дух отлетает". 4 Последующая новейшая история русского сонета была шутливо рассказана в сонете-пастише, сочиненном в Первом цехе поэтов. Это "сонет о сонете" — жанр, достаточно известный в занадноеврОнейской и русской поэзии. У Вордсворта (1827), одного из зачинателей этой формы, в качестве мастеров сонета назывались Шекспир, Петрарка, Тассо, Камоэнс, Данте, Спенсер, Мильтон; у Сэнт-Бёва, автора свободного перевода вордсвортовского сонета на французский (1829) - Шекспир, Петрарка, Тассо, Камоэнс, Данте, Спепсер, МильтОн, Дю Белле, Ронсар; у Пушкина, взявшего первую строку из сонета Вордсворта эпиграфом к своему "Сонету" (1830) - Данте, Петрарка, Шекспир, Вордсворт, Мицкевич, Дельвиг. "Цеховой" Сонет шутливо имитировал пушкинскую стиховую форму (воспроизводя ее сиптаксис и даже перифразу в третьей строке ("творец Макбета" = "супруг Анеты"), а также рифмы катренов (у Пушкина: сонета - изливал - Макбета - облекал - поэта - избрал -света - идеал), по предметом народив были старшие и младшие современники: Valеre Briusoff не презирал сонеты, Венки из них Иванов заплетал, Размеры их любил супруг Анеты, Не хуже ль их Волошин лопотал. — И многие пленялись им поэты... Кузмин его извозчиком избрал, Когда забыв воланы и ракеты, Скакал за...
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: есть знак, или ознаменование. То, что он означает, или знаменует, не есть какая-либо определенная идея. Нельзя сказать, что змея, как символ, значит только "мудрость", а крест, как символ, только: "жертва искупительного страдания". Иначе символ -- простой гиероглиф, и сочетание нескольких символов -- образное иносказание, шифрованное сообщение, подлежащее прочтению при помощи найденного ключа. Если символ -- гиероглиф, то гиероглиф таинственный, ибо многозначащий, многосмысленный. В разных сферах сознания один и тот же символ приобретает разное значение. Так, змея имеет ознаменовательное отношение одновременно к земле и воплощению, полу и смерти, зрению и познанию, соблазну и освящению. Подобно солнечному лучу, символ прорезывает все планы бытия и все сферы сознания и знаменует в каждом плане иные сущности, исполняет в каждой сфере иное назначение. Поистине, как все нисходящее из божественного лона, и символ, -- по слову Симеона о Младенце Иисусе, -- σημεῖον ἀντιλεγόμενον, "знак противоречивый", "предмет пререканий". В каждой точке пересечения символа, как луча нисходящего, со сферою сознания он является знамением, смысл которого образно и полно раскрывается в соответствующем мифе. Оттого змея в одном мифе представляет одну, в другом -- Другую сущность. Но то, что связывает всю символику змеи, все значения змеиного символа, есть великий космогонический миф, в котором каждый аспект змеи-символа находит ...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: не сакрально-правовая формула (как «infelici arbori suspendito» в первой книге Ливия), людям темен, но богам внятен. «Вещий язык» волхва — язык самих богов, чью волю вещун испытует или связует. Он умеет говорить с незримыми сильными, люди же не умеют. Но он и не приглашает посторонних к участию в его «мольбах и гаданьях». Он хотел бы, напротив, утаить от них смысл произносимого под покровом иносказательных ознаменований и ведовски́х, на́говорных звукосочетаний, — как и прорицание, испрашиваемое людьми, не должно, да и не может быть им до конца понятно: сновидческое откровение многосмысленно. Нечто подобное наблюдается в церкви первых веков, как о том свидетельствуют «глоссолалические» тексты. «Пророчествующие» времен апостольских частию проповедовали общине, частию же «говорили к ангелам», и эта «заумная» беседа с ангелами казалась слушателям, по своей невразумительности, иноязычною. В ту раннюю пору, когда вещий певец (vates) заклинал или пророчил, когда хоровой пэан отвращал чуму по свидетельству Гомера и поражал страхом вражье воинство по описанию Саламинской битвы у Эсхила, когда пляска и маска привлекали божественные силы к овладению человеком и заставляли обаянного ими испытывать чудо превращения, ужас и восторг инобытия, — то, что впоследствии стало художеством, «мусическими искусствами» эллинов, еще служило только богам, а не услаждению смертных. И сама «слава», которая составляет существенное назначение позднейшей поэзии, т. е. хвалебное величание, или просто упоминание, наименование в высокой песни, — была заздравным поминанием пред лицом небожителей или подземных...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: «глубоко тронуло» Иванова и, в совокупности с призывами М. Н. Крашенинникова, убедило его не возвращаться в Россию с «пустыми руками». Поскольку еще осенью он убедился, что научная работа во Флоренции на порядок менее продуктивна, чем в Риме («... Во Флоренции написать что-нибудь <...> очень трудно при отсутствии нужных пособий»), Иванов решает вновь вернуться к столичным библиотекам, «привести свою работу в окончательный вид, сделать ее druckfertig (годной к печати - Ред.) и даже, если представиться возможность, переписать набело». По его расчетам, на все это должно было хватить шести недель уединенного пребывания в Риме «по образу Гревса», т. е. в состоянии предельной сосредоточенности исключительно на научной деятельности. 10 января Иванов и М. Н. Крашенинников одновременно покидают Флоренцию, первый уезжает в Рим, второй - в Петербург. Вечером того же дня Иванов прибывает в Рим и устраивается у старых знакомых, в семье Микели-ни, переехавшей на via Veneto, 33. 11 января Иванов пишет в Париж ответ на новогоднее письмо Гревса, благодарит друга за поддержку и выражает твердую надежду «представить в Берлине свою диссертацию в апреле». В январе, сразу по прибытии в Рим, Иванов возобновляет посещения Германского археологического института и исключительно интенсивно работает в библиотеках, «лишь мимоходом бросая беглые взгляды на знакомые мраморы Капитолия и Ватикана». Тем не менее, продуктивность его научной деятельности существенно осложнена драматическими личными переживаниями. 16 января начинается его переписка с Л. Д. Шварсалон,...
Входимость: 1. Размер: 117кб.
Часть текста: в прозе) о неумирающем Рае и Древе Жизни, о Мире и Девстве, de Mariano Civitatis Dei semine etfulcro? { О Марииных роде и опоре Града Божия.} Итак, опять — поэзия?! 1908 Через шесть великих лет — и один в зримом мире — продолжаю я писать в этой святой книжечке — почти случайно и кок раз в те дни, когда откладывая свидание в Крыму с Верой (к которой стремлюсь всею страстью своей жадной привязанности), работаю на новой Башне, уже давно осиротелой, с той же беззаветно верной и высокой, нет, — еще лучшей и высочайшей Марусей и с милым и гениальным Кузминым над устроением Ее труда, поистине в небеса выросшего из темной земли во славу Духа Святого и огня Его. И как тогда мы шли к людям с благовестием Кормчих Звезд, так и теперь идем с благовестием Великого Колокола и заветом Пламенников. А об Алисе я молюсь еженощно, ибо и мне она должна пребыть святой и дорогой до последнего дня моего, как Ей. (Начальными словами этого дневника определяется год, к которому относятся две предыдущие записи; год там неуказан: 1908— 6, значит — 1902. О. Д.) Пишу это около 5 ч. утра на 13 июня 1908 г. (Год, месяц, и число не отмечены во главе страницы. Она начинается прямо с текста, являющемся как бы продолжением записи,...