Поиск по творчеству и критике
Cлово "1935"
Входимость: 36. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 36. Размер: 82кб.
Часть текста: Опись Римского архива Вячеслава Иванова: Художественные произведения. Статьи, лекции, речи, заметки по темам. Материалы к биографии / Сост. Л. Н. Иванова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1997 год. СПб., 2002. С. 300--323. Опись включает в себя переписку В. И. Иванова на русском языке. За пределами ее осталась неразобранная обширная переписка поэта с детьми, которая, по-видимому, впоследствии составит отдельную опись. Согласно просьбе владельца архива, Д. В. Иванова, для удобства его работы с документами, в процессе научной обработки и составления данной описи осуществлены некоторые отступления от правил систематизации, принятых в Рукописном отделе Пушкинского Дома. Письма самого Вяч. Иванова не выделены в отдельный раздел, а располагаются непосредственно рядом с письмами его адресатов и корреспондентов -- по хронологии. Общее же расположение писем -- в порядке алфавита корреспондентов и адресатов. Во многих случаях при письмах имеются приложения, содержащие биографические сведения об адресатах и корреспондентах Вяч. Иванова. При больших объемах приложений они описываются отдельно и располагаются в архиве вслед за соответствующими письмами. Однако при публикации опись пересистематизирована в два раздела: I. Письма В. И. Иванова. II. Письма к В. И. Иванову. При этом приложения, отделенные в архивной описи от писем, присоединены нами к...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Подражание японскому ПОДРАЖАНИЕ ЯПОНСКОМУ Голых веток оснежен излом Круглый месяц на дне Голубом. Ворон на ветке во сне Снег отряхает крылом. Примечание ПОДРАЖАНИЕ ЯПОНСКОМУ. — Первые попытки В. И. ввести в русское стихосложение форму японской «танки» восходят к 1915 г. Это стихотворение было написано в Риме, в декабре 1935 г.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА 16 февраля 1866 — родился в «в собственном домике <...> родителей, почти на окраине тогдашней Москвы, в Грузинах, на углу Волкова и Георгиевского переулков, насупротив ограды Зоологического сада» («Автобиографическое письмо», 1917). 1875—1884 — в Первой московской гимназии, которую оканчивает с золотой медалью. Увлеченные занятия греческим языком. 1883 — духовный кризис. «Примечательно, что моя любовь ко Христу и мечты о Нем не угасли, а даже разгорелись в пору мо его безбожия. Он был и главным героем моих первых поэм <...> Страсть к Достоевскому питала это мистическое влечение, которое я искал примирить с философским отрицанием религии» («Автобиографическое письмо», 1917). 1884 —1885 «Поступил на филологический факультет университета, где тотчас получил премию за древние языки» (Иванов-Франку, 1947). «На первом курсе получил премию за латинское со чинение и письменную работу по греческому языку» (Curriculum). 4 июня 1886 — женитьба на Дарье Михайловне Дмитревской (1864—1933) и отъезд за границу, где пробыл ок. 19 лет. Девять семестров занимается римской историей в Берлинском университете у Т. Моммзена и О. Гиршфельда. «Как только я очутился за рубежом, забродили во мне искания мистические, и пробудилась потребность сознать Россию в ее идее. Я принялся изучать Вл. Соловьева и Хомякова. По отношению же к германству сразу и навсегда определились мои притяжения и отталкивания, грани любви и ненависти». («Автобиографическое письмо», 1917). 1891 — знакомство с Гревсом: «он властно указал мне ехать в Рим, к которому я считал себя не довольно подготовленным; я по сей день благодарен ему за то, что он победил мое упорное сопротивление, проистекавшее от избытка благоговейных чувств к Вечному городу, со всем тем, что должно было там открыться ("Автобиографическое...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: записок" за 1930 г. 3 Не ответил поэт и на посланную Оцупом анкету литературного отдела "Чисел" о причинах упадка русской литературы. 4 Но следствием литературно-издательских инициатив Оцупа было начало серьезных дружеских отношений, которые укрепились между ним и Вяч. Ивановым в последующие годы. Оцупа, среди русских друзей и знакомых Вяч. Иванова в 1930-х--1940-х гг., наряду с причастностью к ушедшей петербургской литературной эпохе, отличало стремление к преодолению эмигрантского изоляционизма, к универсализму, к европейским горизонтам цивилизации. Как, пожалуй, никто из русских гостей, посетивших Вяч. Иванова в Риме, Оцуп почувствовал значительность последнего ивановского произведения -- Повести о Светомире-царевиче , пережил лирическую и духовную глубину поэмы Человек. В одной из записей Дневника в стихах 1945 г. Оцуп передал свое впечатление от чтения Ивановым стихов из Римского дневника 1944 г.: Хорошо, что погруженный в Рим, Этот океан из океанов, Стал и здесь воистину своим Вячеслав Иванович Иванов. Он стихи апрельские читал И листы в руке чуть чуть дрожали, Он как патриарх благоухал Юностью и...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: Венгерову Вячеслав Иванов рассказывал: «В 1903 г. я читал курс лекций о Дионисе в парижской Высшей школе общественных наук, устроенной М. М. Ковалевским для русских. Инициатором этого приглашения был покойный И. И. Щукин; с покойным М. М. Ковалевским связала меня с тех пор глубокая приязнь. Там я познакомился с пришедшим на мою лекцию Валерием Брюсовым, уже рецензировавшим мою книгу стихов. Мережковский писал мне, прося дать лекции о Дионисе в "Новый Путь"» (II, 21). До сих пор это известие было самым полным изложением обстоятельств, предшествовавших настоящей литературной известности Иванова, начавшейся с 1904 года, когда начали печататься в журнале «Новый путь» его лекции, вышла книга «Прозрачность», к тому же он сделался постоянным сотрудником журнала «Весы». Однако, как кажется, сейчас обнаруживаются обстоятельства, позволяющие взглянуть на этот период несколько более объективным взглядом. В апреле 1902 года, не выдержав разлуки с семьей и не совершив давно планировавшегося и желанного путешествия по Пелопоннесу и греческим островам, Иванов возвращается в Женеву, где тогда находились и его жена, Л. Д. Зиновьева-Аннибал, и дети (их общая дочь Лидия и трое детей Зиновьевой-Аннибал от первого брака). Мы очень мало знаем об этом периоде жизни Иванова, поскольку свидетельств он практически не оставил: все его близкие жили рядом, дневника он, сколько мы знаем, тогда не вел, так что практически год жизни останется нам неведомым. Однако в начале 1903 года уезжает в Россию сначала М. М. Замят-нина, жившая вместе с Ивановыми и помогавшая во всех сложных ситуациях, а затем и Зиновьева-Аннибал, которую вызвали к умиравшей матери. Эти обстоятельства помогают нам составить картину жизни Иванова в тот период, который очень плохо представлен в...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: Политические симпатии Алерамо менялись с веяниями времени: в 1933 г. она вступила в Национальную фашистскую ассоциацию женщин (Associazione nazionale fascista donne artiste e laureate), в 1946 -- в Итальянскую коммунистическую партию. В 1952 г. она предприняла путешествие в СССР, где в том же году ударно была выпущена книга переводов ее стихов, 2 а в Италии -- книга впечатлений от самого демократического в мире государства. 3 Начало знакомства Алерамо с Вяч. Ивановым датируется инскриптом итальянской поэтессы на находящейся в Римском архиве книге Моменты (S. Aleramo. Momenti. Liriche, Firenze 1922 seconda edizione): "Al grande poeta V. Ivanov e al grande amico della poesia italiana, Sibilla Aleramo. Roma, 9 die. 1925". В 1934 г. Алерамо старалась познакомить с Ивановым своих флорентийских друзей. 4 Весной 1945"г. Сибилла Алерамо подарила Вяч. Иванову свою вторую книгу стихов Да -- земле ( Si alia Terra, 1-е изд., 1934). Впечатления о прочитанном послужили Вяч. Иванову поводом, чтобы еще раз высказаться о форме, которая отграничивает поэзию от прозы, в том числе, и от красноречия. 5 Aprile '45 Gentile Signora, Grazie delPamichevole invio delle Sue liriche. Si alia Terra è anzitutto un libro d'eloquenza appassionata e fiorita. Cito quale esempio caratteristico il componimento intitolato Etemita, che non è che un bel discorso, mentre contiene elementi suscettibili della trasfigurazione in un canto. Altrettanto direi di Psiche che è gia quasi un'ode, cioè un canto; ci vuole un leggero ritocco affinchê lo sia nel senso vero e proprio. Mi piace assai Violenza del Nembo, un po' meno Ob Palme delle Mani! mi piacciono pure Volontà e Tu, Poesia. Ecco, veda: tale è l'indole della Poesia che, sotto l'impeto d'un'emozione forte, lungi dal voler parlare, ammutolisce, per partorire poi dal grembo di questo fecondo silenzio (non invano parla Platone delle "anime...
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Часть текста: агонию раздвоения души, не узнающей себя в своих внутренних противоречиях и яростно, в отчаяньи борющейся сама против себя самой». Так, содрогаясь, думал о своей родине В. И., когда он оказался стоящим на верной, не взрывчивой почве. Он огляделся: вокруг него мир — равнодушный и надменный, издевающийся над мрачными предвестиями, самонадеянный, пресыщенный; вокруг него люди изысканные и извращенные, но духовно примитивные невегласы, готовые все испытать и сочетать при условии, чтобы слова и поступки их не имели никакой действенной силы, инициативной, и ни к чему бы их не обязывали. И вдруг ему стало очевидно, что эта духовная тупость перекликается в какой-то полярной бесовской сопряженности с революционным неистовством. Его охватила гнетущая тоска. И Россия предстала перед ним страшнее чем раньше, когда он был включен в круг ее пыток. Но, всматриваясь в ее страшный образ, он увидел, что чрез искаженное болью лицо явственно проступает другой ее — строгий, смиренный, светлый лик. В Риме 1924 г. В. И. понял: между двумя волями нет средних позиций. Все сводится к трагической диаде: δίχα πάντα διέσχισται «Пришел час, когда должно решить идешь ли ты за или против Того, Кто есть единственный предмет ненависти апостолов Ненависти. Пусть каждый выбирает один из двух воюющих Градов». 153 В Риме не было слышно похвальбы обезбоженного мира, мира, в котором В. И. было больно дышать. Но вот именно там и тогда чувство «вселенской разлуки» стало острее и болезненнее чем когда бы то ни было раньше. Разделение Церквей как аспектов одной Церкви — праведно. Враждебное разделение их —...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: на дельфийском храме. I Современный кризис индивидуализма не есть явление только нормативного порядка, обусловленное передвижениями ценностей в сфере нравственного самоопределения личности, — но коренится он в росте и изменении самого сознания личности; утончение и углубление личного сознания, дифференцируя его, разрушило его единство. Где я? где я? По себе я Возалкал. Я — на дне своих зеркал. («Прозрачность»). Этот стих, который не был бы понятен в прежние времена никому, кроме людей исключительной и внутрь устремленной созерцательности, выражает едва ли не общеиспытанный психологический факт в ту эпоху, когда наука не знает более, что такое я, как постоянная величина в потоке сознания. Метафизика (возьмем в пример хотя бы учение о характере эмпирическом и умопостигаемом) и нравственная философия, гносеология и психология, «рефлексия» наших дедов и явления умственной и душевной жизни, обнаружившиеся к концу прошлого века в формах эстетического иллюзионизма, импрессионизма и, наконец, символизма, как специфической художественной секты и школы, не оставили нам не только старинного «cogito, ergo sum», но даже и его элементов: ни «cogito», ни «sum» (мы легче поняли бы: fio, ergo non sum). Какой-то невидимый плуг, в наступившие сроки, разрыхлил современную душу — не в смысле изнеможения ее внутренних сил. но в смысле ...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: льда сверкает И водопадов опыляет бег. Царёв убор — алмаз Кали́ги-Гада, Что̀ Кришнина слепительнее клада. Дамаянти приветствует Сушену поклоном. Его ведут к третьему, с края, пустому трону. Трубы возвещают приближение другого жениха. Закованные в железо латники исполняют под стук щитов воинский танец вокруг идущего к шатру сурового седобородого властелина в шлеме и кольчуге, с большим луком в руке. ГЛАШАТАЙ Царь Чо̀чалы, Эмѐнгада могучий. От Индры скал он земли покорил До берегов, где океан зыбучий Воинственный набег остановил. Плугами тетевы тугие луки Железные избороздили руки. Дамаянти склоняет стан. Эменгада с провожатыми направляется к предпоследнему трону. Под мелодию флейт и бряцанье кимвалов движется слева к шатру шествие одетых в пен старцев и увенчанных колосьями юношей. Два отрока, увитых цветами, в легком танце ведут под руки благосклонного царя, похожего в своей драгоценной столе, спадающей широкими серебристыми складками, на бородатого Диониса. Другие два отрокав цветах несут перед ним положенный плашмя на руки и обвитый зеленью широкий меч в золотых ножнах, ГЛАШАТАЙ Царь Бха́раты, обильный Ритупарна, Братолюбивых учредитель клятв; Отцу щедрот и мира благодарна Страна лугов медвяных, тучных жатв. Он слабых столп, зерцало звезд прозрачных, Истолкователь чисел тайнозначных. Дамаянти низко склоняется и отступает в глубину шатра, меж тем как Ритупарна занимает последний трон. ДАМАЯНТИ в шатре Все прошли. Минул срок. Милого нет... Что же ты медлишь, мой тайный свет? зовет главного жреца На̀рада! Пусть умные брамины Длят обрядами смотрины: Сон велит мне суженого ждать. НА́РАДА...