НАЛЬ И ДАМАЯНТИ
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
Последние из соискателей руки Дамаянти проходят перед невестиным шатром. Между тем как жених, только что исполнивший обряд представления, занимает один из четырех еще остающихся пустыми тронов с правого края сиены, по ступеням слева, при звуке труб, сходит новый сонм, весь в золоте и самоцветных каменьях, и приближается к шатру. Над головой царя, юного изнеженного красавца, рабыни помавают опахалами.
ГЛАШАТАЙ
Сушѐна, деспот Мадры. Вечный снег
Сокровищницу солнца замыкает;
Том золото из-подо льда сверкает
И водопадов опыляет бег.
Царёв убор — алмаз Кали́ги-Гада,
Что̀ Кришнина слепительнее клада.
Дамаянти приветствует Сушену поклоном. Его ведут к третьему, с края, пустому трону. Трубы возвещают приближение другого жениха. Закованные в железо латники исполняют под стук щитов воинский танец вокруг идущего к шатру сурового седобородого властелина в шлеме и кольчуге, с большим луком в руке.
ГЛАШАТАЙ
Царь Чо̀чалы, Эмѐнгада могучий.
От Индры скал он земли покорил
До берегов, где океан зыбучий
Воинственный набег остановил.
Плугами тетевы тугие луки
Железные избороздили руки.
Дамаянти склоняет стан. Эменгада с провожатыми направляется к предпоследнему трону. Под мелодию флейт и бряцанье кимвалов движется слева к шатру шествие одетых в пен старцев и увенчанных колосьями юношей. Два отрока, увитых цветами, в легком танце ведут под руки благосклонного царя, похожего в своей драгоценной столе, спадающей широкими серебристыми складками, на бородатого Диониса. Другие два отрокав цветах несут перед ним положенный плашмя на руки и обвитый зеленью широкий меч в золотых ножнах,
Царь Бха́раты, обильный Ритупарна,
Братолюбивых учредитель клятв;
Отцу щедрот и мира благодарна
Страна лугов медвяных, тучных жатв.
Он слабых столп, зерцало звезд прозрачных,
Истолкователь чисел тайнозначных.
Дамаянти низко склоняется и отступает в глубину шатра, меж тем как Ритупарна занимает последний трон.
ДАМАЯНТИ
в шатре
Все прошли. Минул срок. Милого нет...
Что же ты медлишь, мой тайный свет?
зовет главного жреца
На̀рада! Пусть умные брамины
Длят обрядами смотрины:
Сон велит мне суженого ждать.
НА́РАДА
Он идет с гостьми-богами, чаю.
ДАМАЯНТИ
Суженым его я величаю
НА́РАДА
возглашает собранию
От дома отвращая кару,
Пред тем как выбор огласить,
На царственную Сваямвару
Богов бессмертных пригласить
Велит обычай рода, святость девы,
Отмеченной печатью Магадэвы.
В толпе движение : отчасти смущение и ропот, отчасти одобрение. Пляски баядерок в глубине сцены ; впереди брамины священнодействуют.
ДАМАЯНТИ
в шатре
Где ты, мне приснившийся возницей?
Заревые вкруг цвели сады.
Прям, на звучной колеснице
Юный бог держал бразды.
Чу, не топот ли четвероконный?...
Облак-лебедь лик твой застилал...
Лебедя ты мне на лоно слал...
—
Лебедь белый на-яву
Мне в ладонь роняет полновесный
Перстень обручальный, дар чудесный...
Верю, милый, — и зову, зову!
ХОР БРАМИНОВ
О Вайю, Вайю,
Веющий, вещий
Ветер воздушный,
Душа живого!
Крыло — мое слово:
К тебе взмываю!
Слух веледушный,
К тебе взываю!
Тобою дышим,
Твой голос слышим,
Лица не видим.
А в нас ты внидешь,
Когда захочешь,
И — соглядатай —
Наш помысл видишь.
Возненавидишь —
Вознегодуешь;
А что возлюбишь,
О том взликуешь, —
Взыграв, пророчишь—
И, где кочуешь,
Ту весть вострубишь,
Эховожатый!
О Брамы даре —
Деве, — глашатай!
О Сваямваре
Гласи богатой
По высям, по недрам
Богам тайноликим
И Дэвам великим,
Даятелям щедрым!
Темнеет. Вой ветра
Извечный Вайю!
Куда ведут
Твои дороги,
Где твой приют
И где начало.
Ты знаешь их
Исход и цель;
Жизнь уст твоих
В ночи качала
Их колыбель.
Где хочешь, ты веешь,
Лотос лелеешь,
Тростник ли клонишь
Иль тучи гонишь,
Моря ль вздымаешь,
Леса ль ломаешь
Иль будишь громы.
Вестью обвей
Дэвов хоромы
И духов домы,
Становится еще темнее. В вое ветра слышится змеиный шип. Мгла наиболее сгущается на авансцене справа, и в полутьме выступают очертания Кали на троне, перевитом и осененном змеями ; вокруг него женщины-змеи. Наги.
НА́РАДА
обращаясь к Кали
Как нам тебя, властителя, встречать?
По имени, по сану величать?
КАЛИ
Родится новый век, что̀ веком Кали
Потомки назовут. Я вождь его.
НА́РАДА
Железный век!... И ты — жестокий Кали?
По-истине, тебе светила дали
На время часть влиянья своего.
Но срок твой не настал. Иди же мимо!
Старинное преданье нами чтимо;
Пока мы живы, в нас живет оно.
КАЛИ
Царевна будет двух времен звено.
Соперники! Я в Биминых палатах
Один из вас, из женихов богатых.
Взгляни ж, невеста, на меня добрей:
Со мной царицей будешь всех царей.
Смиренна я, могучий! Не по нраву
Мне над моей прославленной роднёй
С тобой делить надменную державу.
Само хочу быть Светлому рабой
По светлых предков милому уставу.
КАЛИ
Я — сердцевед. К чему таишься ты?
ДАМАЯНТИ
Мой выбор пал. Мой избранный — не ты.
Одна из Наг, женщин-змий, приближается, извиваясь, к Дамаянти.
АМВА
На заре он явился тебе в облаках сновиденья,
Стоя правил он бег четверни неослабной рукой,
И лебедя слал он любимой с кольцом обрученья.
ДАМАЯНТИ
Как знаешь ты его?
АМВА
Он пред тобой.
ДАМАЯНТИ
То был он?
АМВА
Кинься к ногам его: светлый ответит;
Потёмки памяти осветит
ДАМАЯНТИ
делая несколько шагов по направлению к Кали.
Кали, не кройся в тени!
Прямо в глаза мне взгляни!
КАЛИ
сходит с трона; черная тень его движется перед ним и покрывает Дамаянти.
Ночи моей ты звезда.
АМВА
Миг лови! Вымолви: «царь мой, да!»
ДАМАЯНТИ
Обняла меня мрачная тьма,
Хочет выпить из сердца мой свет...
Миг один — и сойду я с ума...
отступает в полосу света.
Самозванец, кричу тебе: нет!
АМВА
Свой жребий от его проклятья
Безумная сестра, убереги!
ДАМАЯНТИ
поднимая руку, на которой светится янтарным лучом обручальный перстень.
Любви властительней заклятья.
Заря, вот твой залог: верни свои долги!
АМВА
Своим отказом его ты губишь!
Он проклянет его, гневясь!
Кали, стоя, мрачный, на ступенях трона, делает магический жест. Амва скрывается в его тени. Черная змея подползает к Дамаянти, ища, где ее ужалить.
ДАМАЯНТИ
Любовь сильней тебя, о мира мрачный князь!
Ступает ногой на голову змеи. Покрывало с чела ее соскользнуло, и на нем вспыхивает на мгновение и потухает ослепительная звезда. Без чувств она падает на руки служанок.
Слышен конский топот и грохот прискакавшей колесницы. Дамаянти мгновенно выходит из короткого забытья ; глаза ее широко раскрыты; она выпрямляется и вся простирается к бегущему ей навстречу, запыхавшемуся Налю, который опускается перед ней на одно колено и потом застывает, недвижим и прям, как воин, явившийся с докладом к военачальнику.
ДАМАЯНТИ
как во сне
Словно голубь на чашу души
Ты слетаешь ко мне, утешитель!
Тиши, вещее! Грудь, не дыши!
Внемли вести воздушной в тиши!
Кто ты? Сон мой, иль дух-небожитель?
НАЛЬ
Царь я, Нала. Но гонцом
Пред твоим стою лицом
Четырех богов, что̀ просят,
Бимы дочь, твоей руки...
Чу, Гандарвы весть доносят,
Свет-Варуна, Индра громный,
Агни жаркий, Яма тёмный.
ДАМАЯНТИ
Говори! Голос сладостен твой.
Снова снится мне сон заревой...
НАЛЬ
Молви ж, из богов кого
Голос сердца твоего
Избирает...
ДАМАЯНТИ
с внезапной живостью, показывая на Наля
Поглядите!
Все глядите на него!
Вот избранник мой. Идите
С миром, боги! Он один
Ваш гонец, — мой властелин.
ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ
Зло накличешь! Тише! тише!
КАЛИ
Дерзких слов измена лише!
НАЛЬ
оглянувшись на Кали
На сокровище чужое
Взор завистливый поднять?
Счастье ты вкусить иное,
Дева Брамы, избрана —
Небожителя жена —
Чем супружество земное.
ДАМАЯНТИ
Кто любит, Брамы друг. Ты любишь, Наль?
НАЛЬ
Весна богам, земле дана печаль.
ДАМАЯНТИ
Страшишься смерти, Наль?
НАЛЬ
Тебя люблю я.
ДАМАЯНТИ
Иди, скажи богам, что их не изберу я,
И сам вернись, коль любишь, женихом.
Наль уходит
КАЛИ
Ты шлешь его на смерть.
ДАМАЯНТИ
Что ж? Вместе мы умрем.
БИМА
Готовьтесь, кшатрии, бессмертных лицезреть.
Их милость или гнев достойно, сердце, встреть!
Воздух наполняется светом и благоуханием. Брамины воскуряют фимиам. Небесная музыка Гандарв.
ГЛАШАТАЙ
Сын Вирасены, царь Нишады, Наль.
Входят пять юношей с обличием Наля, до неразличимости похожие один на другого.
ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ
Диво! Чары! Марево! Живых пятеро Налей!
ДАМАЯНТИ
в стороне, глядит на пришельцев с ужасом
Железная бадья из кладезя печалей
Выносит, ржавая, горчайшую печаль...
Соперники свое небесное величье
Сокрыли в смертного соперника обличье.
Как сердцу светлого меж светлых угадать?
Как испытателей всезрящих испытать?
Но верю: вечные державцы веледушны.
Есть Правда: ей одной всевластные послушны.
смело выступает перед лицом богов
В груди, неведеньем томимой,
Пусть, боги, ваша правота
Откроет мне, кто мой любимый!
Когда любовь двух душ сильней,
Чем смерти рок неотвратимый,
Пусть зоркость новая очей
Откроет мне, кто мой любимый!
Когда любовь печать лица
Хранит в веках неизгладимой,
Пусть память этого кольца
Откроет мне, кто мой любимый!
Дает знак служанкам нести за нею цветы и с закрытыми глазами, с протянутыми вперед руками, близится к светлым пришельцам ; колеблется одно мгновение и потом решительно подходит к одному из них, украшает ему цветами голову и плечи и обвивает свой стан краем его плаща. Четверо богов отступают на шаг; их застилает золотистая дымка, через которую они кажутся светлыми двойниками Наля.
АМВА
появляясь на мгновение подле Кали
Светлый Наль и Брамы дева —
Что̀ опасней, Кали, Кали,
Для престола твоего?
С ними Ден и Магадэва
Разорвут. Убей его!
исчезает. Наль и Дамаянти жадно глядят друг другу в глаза.
ДАМАЯНТИ
Ты Наль мой?
НАЛЬ
Да.
Моя звезда!
ДАМАЯНТИ
Моя заря!
НАЛЬ
Так сияла тогда
Предо мною звезда —
ДАМАЯНТИ
Так в лучах янтаря
Разгоралась заря —
ОБА
Как мне в очи сияет твой свет.
В чертоге ль венчальном,
На костре ль погребальном —
Ты со мной, и разлуки нам нет.
БРАМИНЫ
Он узнан ей.
НА́РАДА
Перед лицом божественных судей —
БРАМИНЫ
в унисон
Царевной Дамаянти царь Нишады,
Наль, вольно выбран, и помолвлен с ней.
КАЛИ
громовым голосом
Вы не кшатрии, —трусы! Позор!
В жилах ваших не кровь, а вода.
Тигры вы? Круторогих стада
Так, понуры, бредут под топор.
Вероломный на ваших глазах
Обесчестил богов и во прах
Вашу славу втоптал и права.
Что-же медлит отмстительный меч?
ПУШКАРА
устремляясь вперед с трона, на котором сидел в левом ряду женихов
Что-же с подлых изменника плеч
Не скатилась еще голова?
МЯТЕЖНЫЕ КШАТРИИ
Налю смерть! Нападай и руби!
БИМА
бросаясь в толпу с поднятыми руками, с развивающимися белыми волосами
Воздержитесь, о гости, от свары!
Чтите дом и завет Сваямвары!
ПУШКАРА
поддержанный мятежными Кшатриями
Кто за Кали, громи и губи!
Наль отчаянно защищается от нападающих Кшатриев и тяжело ранит одного мечом.
Нападающие отступают.
КАЛИ
Индра, гневом гонца истреби!
И крамольных зачинщица ков
Да падет под секирой богов!
Индра, в образе Наля, подымает руку. Удар грома и молния. Всеми присутствующими овладевает ужас.
ИНДРА
На вас мой гнев, убийцы! Мните в бойню
Святую Сваямвару обратить?
НАЛЬ
бросается на колени перед богами
Вам, боги, вам одним ослушника казнить
Иль миловать! Но казни я достойней.
ИНДРА
Ты нас не предал, Наль! Ты прост и прям.
Чиста любви смиренная рабыня,
И послушание — ее гордыня.
Бестрепетен ваш дух. Небес царям
Мила союза вашего святыня.
Дар будет вам от каждого из нас
И помощь скорая в недобрый час.
БРАМИНЫ
Слава Индре высокому, слава!
Агни, Яме и Варуне слава!
ИНДРА
О Дамаянти! Если б ты супруга
Меж нас, богов блаженных, избрала,
Тлетворной тенью черного крыла
Твоих бы дней не тьмила Кали-Юга,
Вияся коршуном вкруг вашего гнезда.
Но света мрак не одолеет,
Доколе неба край светлеет —
Над Налевой зарей горит любви звезда.
НАЛЬ
Да будет жертвой, вам угодной,
И в мире подвигом наш брак:
Над силой, вам одноприродной.
Боги простирают над коленопреклоненной четой благословляющие руки. Наль и Дамаянти поднимают правую руку, присягая в верности богам.
КАЛИ
Внемлите же, что вождь времён
Всепобеждающих пророчит,
Что новобрачным Кали прочит!
Хочу (мой заговор — закон):
Как отрывает от ствола
Лиану вихорь молодую,
Чтоб так от мужа в ночь лихую
Жену Напасть оторвала;
Чтобы, как Индра щеплет дуб,
Был гордый их союз расколот;
Как агнца треплет волчий голод,
Чтоб в Наля мой вонзился зуб —
Руно б и жир с костей содрал, —
Чтоб нищим он престол покинул,
Чтоб и любимую отринул,
Чтоб и любовь он проиграл;
Слепым пожаром истребя
И сам свой лик возненавидел,
И смерть воздвиг бы на себя.
Покуда Кали изрыгает свои проклятия, боги держат руки оградительно простертыми над коленопреклоненной четой.
ИНДРА
Проклятья на того падут,
Кто их виной отягощает
Невинного; но вечный суд
Их и невинным не прощает.
Не бойся: верный дух, о Наль,
Все испытанья, всю печаль
В победный праздник обращает.
боги исчезают.
ПУШКАРА
Все сюда, кто верен Кали!
МЯТЕЖНЫЕ КШАТРИИ
подхватывают клич
Чтоб своих в лицо мы знали!
Пушкара подбегает к Кали и целует край его одежды. Кали вручает ему змеевидный железный жезл и сам, вместе со своим троном и окружением исчезает.
ПУШКАРА
как запевало хора, в глубине сцены
Веди нас, вождь времён!
МЯТЕЖНЫЕ КШАТРИИ
Ты силой окольчужен,
И сила — твой закон.
ПУШКАРА
Толкнула хаос Сила
В довременной ночи —
МЯТЕЖНЫЕ КШАТРИИ
И силы разбудила:
Скрестилися мечи.
ПУШКАРА
И Силе верит воин,
И только сильный прав.
МЯТЕЖНЫЕ КШАТРИИ
Единый он достоин
Владычества и слав.
ПУШКАРА
Тебе кормило мира!
Да будет распят раб,
МЯТЕЖНЫЕ КШАТРИИ
Не милует секира,
Тот милостив, кто слаб.
Выстроившись в одну фалангу, уходят из палаты по направлению к пагоде, при
пении гимна, который продолжает звучать за сценой во время свадебных обрядов до самого конца действия.
ХОР МЯТЕЖНЫХ КШАТРИЕВ
О, звезд, несущих меч,
Ставленник Кали!
Тебе добычу сеч
Мы обещали.
С тобой растопчем сад
Цветов могильных,
Построим железный град
Хищных и сильных!
На Дэвов ярое
Подымем племя,
Ашуров старое
Восставим семя.
БРАМИНЫ
Ракшасы, вон!
Агни возжжён.
Бегите, Наги,
От кропимой влаги!
Сгиньте, ларвы!
С нами Гандарвы.
Воздушные звери,
Замкнуты двери!
В воздухе струйный храм
Строй, фимиам!
Свято место,
Где жених и невеста —
СВАДЕБНЫЙ ХОР
подхватывая последние слова
Зари возница,
Звезда-денница,
Лучами встречаются,
Светом обручаются.
Говорит он: «да,
»
— «Ты рассвет мой, да!»
Говорит звезда.
ДЕВУШКИ
убирающие невесту к свадьбе
Лотос нежный раскрывается
Под влюбленною луной.
Ганга, Яну дочь,сливается
С океанскою волной.
Дамаянти одевается
В брачный лён заповедной.
БИМА
Наль, Вирасены сын! Возьми в свою
Ты руку Дамаянти светозарной!
Дочь милую тебе я выдаю
В супружество. Как ныне огнь алтарный
Обходите, так будьте, в век земной,
Единой плотью и душой одной!
Новобрачные обходят, взявшись за руки, при молитвословии браминов, алтарь Агни
СВАДЕБНЫЙ ХОР
Дом, обильней полной чаши,
Золота снопы,
Без шипов тропы
Да пошлют вам боги!
Корнями сплестися,
Стволами сростися,
Разростись ростками,
Крепкими дубками,
Рощей раскудрявиться,
Чащею дубравиться,
Праправнуков пестовать,
В слове благоденствовать
Лета многи!
Занавес
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
ФРАГМЕНТ
КАЛИ
Какой бы в этот жадный жар
Повергнут ни был жирный дар,
Какие б жертвоприноситель
Ни нашептал над ним слова, —
Стервятника, Распад, Растлитель,
Исхитьте снедь из уст гостей,
Заветный зов из их ушей!
сходит со ступень очага
Бразды тугие, дерзостный возница,
Отныне держит не твоя десница:
Тебе связал я руки за спиной
И рот зажал. И весь ты будешь мой,
Когда мой яд в твои проникнет жилы,
Вскружит твой разум и взмятежит силы!
Ты ж, Амва, жертвенник, где жречествует Наль,
Обвей и оскверни! Набухни злобой! Жаль!
скрывается, оставив у подножья алтаря черную змею.
Вариант
Какой бы ни был в этот жар алтарный
Повергнут дар — молебный, благодатный, —
Какие б чародейные слова
Ни сплел, как невод, жертвоприноситель, —
Миртью и Нирти, — вы, крылатых два
—
Исхитьте жирный дар из уст гостей,
Внушенье звучных чар из их ушей.
Вариант последних строк
Вы, Нирти-Миртью, — вы, крылатых два
Исхитьте дар
Из уст гостей,
Напевы чар
Из их ушей.
НАЛЬ
На пажити крутого небосклона.
Я в этот час привык ее гонцом
Летать на колеснице быстроконной.
Варшнейя ныне ведает коней.
Спит Дамаянти, а ее звезда
Встречает день. Уснет звезда — проснется
Любимая: «где Наль?» А Наля будит
Нетерпеливое, скупое счастье.
«Спишь, расточитель? Что ж ее дыханье,
Зачем улыбки сонных уст не ловишь?»
И благодарность полнит дух, как чашу
Сон хмельный Сомы. Ране омовений,
Браминами предписанных, спешу
Зато, что стала жизнь моя и радость
Шатром Зари на белых Гималаях.
подходит к очагу и видит змею, обвившую алтарь
Прочь! Кто б ты ни был — дух или гад ползучий,
Ай, ай!
Ты болию язвишь, не смертью жалишь.
Пресветлый Агни, выпей черный яд.
И ты, земля, — очисти ток злой крови.
АМВА
Опрометчивый, надменный,
Ненавидимый, любимый,
Наль, на горе нам обоим
Снова ты меня отверг.
На твоем огне б сгорели.
Я бы смертью искупила
Наля древнюю вину.
Примечания
— Лидия Вячеславовна (композитор, проф. Римской Консерватории «Santa Cecilia») решила написать оперу — «Наль и Дамаянти». Главною темою, музыкальной и фабулярной, была для Л. В. И. тема азарта, игры в кости; она пыталась сохранить дух древних текстов, ходила по библиотекам в поиске источников, продумывала характеры героев и распределение сцен. Однажды, рассказывая отцу о своих литературно-музыкальных планах, Лидия вдруг спросила:
«А почему бы тебе не написать для меня либретто на тему «Наля»?
В. И. с радостью принял предложение сотрудничества. Он незамедлительно принялся писать, но сразу увлекся своими собственными мыслями и вымыслами по поводу индусской сказки, которую с юности любил. Закончив первый акт, он показал его дочери. Лидия пришла в восторг от стихов, но стала решительно возражать на постановку основного вопроса и на интерпретацию действующих лиц. Разгорелся спор; они расходились во всем: в понимании зла, в определении характера вины Наля и в истолковании смысла возмездия. Лидия обязательно хотела убрать Амву, с которой В. И. не соглашался расстаться. Споры их не были плодотворны: В. И. небрежно бросил куда-то тетрадку со стихами о Нале и Дамаянти. Стихи те не только не были напечатаны, но их кроме членов семьи никогда никто не читал.