Поиск по творчеству и критике
Cлово "NOUS"
Входимость: 7. Размер: 47кб.
Входимость: 2. Размер: 117кб.
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 214кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 7. Размер: 47кб.
Часть текста: реалистами и номиналистами, при котором Вы невидимо духовно присутствовали уже тогда, а теперь явились третьим участником, — в том споре, начавшемся непреднамеренно и имевшим характер непринужденной беседы, но в котором Вы усмотрели выражение «основной современной оппозиции, указывающей водораздел между спасительным устремлением к thésaurus и жаждою tabula rasa» Признаниями назвал я сообщения, королларии, которых Вы от меня ждете, и от формулировки которых я отнюдь не собираюсь уклоняться, ведь Ваше желание узнать мое «теперешнее отношение к прежнему тексту, которому исполнилось десять лет», в сущности было предложением мне во всеуслышанье заговорить о том, что я внутренне пережил за это время, пребывая в себя погруженным и упорно молчавшим. Но, когда мы принимаемся уточнять наше отношение сегодняшнего дня к тому, что нами давно было утверждено, и от чего мы никогда не отказывались, — не значит ли это сравнивать наш прежний портрет с образом, отраженным в зеркале? И такое сопоставление, — не обращается ли оно, по мере того как обнаружение провозглашенных тогда принципов становится все более угрожающим, — в своего рода исследование души, которая чувствует себя призванной взвешивать прибыли и утраты, происшедшие в ее основном запасе энтузиазмов и верований? И особенно в данном случае, в виду трагизма времени и неустойчивости сознании, может ли явиться тень сомнения, что свидетель гибели мира, бывшего его миром по праву и по рождению, он не примется существенно передумывать тысячу решений, накануне отстаиваемых, преодолевать тысячу иллюзий, проверять свои основные суждения, и что он, почувствовав себя счастливым, когда и если, вопреки всем разрушительным...
Входимость: 2. Размер: 117кб.
Часть текста: Башне, уже давно осиротелой, с той же беззаветно верной и высокой, нет, — еще лучшей и высочайшей Марусей и с милым и гениальным Кузминым над устроением Ее труда, поистине в небеса выросшего из темной земли во славу Духа Святого и огня Его. И как тогда мы шли к людям с благовестием Кормчих Звезд, так и теперь идем с благовестием Великого Колокола и заветом Пламенников. А об Алисе я молюсь еженощно, ибо и мне она должна пребыть святой и дорогой до последнего дня моего, как Ей. (Начальными словами этого дневника определяется год, к которому относятся две предыдущие записи; год там неуказан: 1908— 6, значит — 1902. О. Д.) Пишу это около 5 ч. утра на 13 июня 1908 г. (Год, месяц, и число не отмечены во главе страницы. Она начинается прямо с текста, являющемся как бы продолжением записи, сделанной за шесть лет до того. — О. Д.) Почему нужно было сегодня начать дневник, не знаю. Многое побуждало и раньше записывать переживаемое, многое важное и чудесное, быть может, (и даже несомненно) значительнейшее нежели сегоднейшее. Но сладко было мне услышать сегодня от Маруси, что во время своей молитвы она увидела и прочла слово SONO, которое, конечно, не поняла. На меня же весть эта произвела впечатление сильной радости, потому что по-итальянски говорит Она и говорит о Себе, как тогда на могиле,...
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Часть текста: (Символизм) SIMBOLISMO СИМВОЛИЗМ Nel 1885 Jean Moréas in una replica (sul XIX e Siècle , 11 agosto) a p. Bourde, collaboratore del Temps, il quale aveva tacciato Verlaine, Mallarmé e i loro seguaci di "decadentismo" (v.), li definiva invece poeti "simbolici" (symboliques) e nell'86 continuava (supplemento del Figaro, 18 settembre) a propugnare codesta definizione (piaciuta a qualche critico sottile, come E. Hennequin) contro quella foggiata dai detrattori. Memore del valore della parola "simbolo" nella poesia baudelairiana, chiamava simbolica l'arte rispondente alle esigenze formulate da Edgar Poe e sancite da Baudelaire, un'arte, cioè, significativa e "complessa", atta a "suggerire" quel che in essa apposta rimane taciuto o, tutt'al più, leggermente adombrato, vale a dire una "corrente sotterranea di pensiero" e come un mondo "invisibile" dietro all'immagine nettamente espressa. Dall'altro canto gli avversari potevano allegare quale prova testuale della loro tesi sia II recente ghiribizzo verlainiano: "je suis l'Empire а la fin de la décadence" ( Jadis et Naguère , 1884), sia l'elogio dei gusti letterari della bassa antichitа in quel codice di raffinatezze e stramberie d'un estetismo nevrotico che fu il famigerato romanzo di Huysmans А rebours (1884). I due diversi concetti della nuova corrente gareggiavano; e -- cosa singolare, ma tutt'altro che illogica, data la natura ibrida del movimento --tra le due denominazioni contrapposte, appunto quella gridata dagli schernitori e autori di parodie nel genere del diffuso opuscolo Les Déliquescences d'Adoré Floupette poète décadent (1885) andт a gusto a taluni dispettosi nel campo degli aggrediti, i quali s'ingegnarono a interpretarla di modo che la beffa tornasse a loro vanto. Mentre...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: Иванова и Лидии Зиновьевой-Аннибал с Александрой Васильевной Голыптейн / Публ., подг. текста и прим. А. Н. Тюрина и А. А. Городецкой // Новый мир. 1997. № 6. С. 182. Отметим, что композиция текста этого письма в публикациях значительно разнится. 154 См.: Демская Александра, Семенова Наталия. У Щукина, на Знаменке... М., [1993]. 155 При изложении сведений о читавшихся в Школе курсах мы опираемся на печатные «Перечни курсов...» за 1901-1902 и 1902-1903 учебные годы, а также программу на 1903- 1904 учебный год, сохранившиеся в бумагах Б. И. Николаевского (Hoover Institution on War, Revolution and Peace. B. Nicolaevsky Collection, Box 78, Folder 11) 156 В письме к М. М. Замятниной от 25 декабря 1899 г. Зиновьева-Аннибал спрашивала: «Также почему ничего не пишешь о литературе: Есть ли сборник Тана? Если есть, то пришли. Все это так живо интересует В<ячеслава>» (Карт. 23. Ед. хр. 6. Л. 31), а сам Иванов по этому поводу писал ей же: «Два стихотворения Тана (поэт нашего "марксизма", не так ли?) очень меня заинтересовали; но одно из них - глупый перепев из Ницше (miserable...
Входимость: 1. Размер: 214кб.
Часть текста: 21 августа 1906 года из Швейцарии вернулась Л. Д. Зиновьева-Аннибал и сразу окунулась в водоворот, закруживший Иванова, пока она отсутствовала, благо в тот же день из летней поездки в Васильсурск возвратился и М. Кузмин, что давало возможность тут же возобновить интимные встречи с участием СМ. Городецкого, в которого Иванов был влюблен. 29 августа Зиновьева-Аннибал сообщала в краткой открытке М. М. Замятниной: «Ничего не известно, и какой-то вихрь, все висит в воздухе, кроме нашей любви с В<ячеславом> и нашего тройственного союза, но весь союз в воздухе, а вокруг рушатся судьбы» (Карт. 23. Ед. хр. 19. Л. 20) 474 . Злоязычный временами Кузмин определил ее состояние гораздо проще: «Диотима трепещет, как бы не остаться ни с чем» 475 . Характерно, что и сама Зиновьева-Аннибал могла описывать происходящее с ними в различных тональностях. Так, в недатированном письме к Замятниной господствует тональность трагически-возвышенная: «Дорогая Марусенька, сама знаю, что это ужасно, мое молчание. Непростительно. Но как мне писать, когда с одной стороны напряжено до того, что нельзя себе и вообразить вечным спехом, а с другой стороны жизнь наша так мучительно непрочна, и что создалось вчера - крушится сегодня, и снова восстает, и живем надеждами и отчаянием. Я отдалась течению и сама уже не умею...