Поиск по творчеству и критике
Cлово "FAUST"
Входимость: 2. Размер: 60кб.
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 60кб.
Часть текста: близкой к безумию восхищенности и охваченности Богом — душевное событие, которое на время расщепляет внутренний мир личности на две эксцентрические сферы. Прежняя воля смолкает, преодоленная и низвергнутая как бы извне проникающей в человека чужой волей. Прежнее «я» сменяется более могущественным «я», которое едва ли уже можно назвать человеческим; восхищенный, возвращаясь из своего оглушения к самосознанию, воспринимает его носителя, как проникшее в него божество, и говорит ему «Ты». Если дистанция между Богом и человеком, в представлении верующего, остается и после этого грозового соприкосновения неумаленной, то их взаимоотношение становится качественно чем-то иным, чем то, что древние италики называли словом «religio» — чем-то более содержательным и интимным, чем робкая оглядка и благоразумная предусмотрительность, чем правовая или магическая связанность, награда или принуждение, исходящие от богов. Привступает новый элемент, как зародышевый зачаток того, к чему позднейшая созерцательность стремится под именем «unio mystica» — мистическое единство. Отныне богословской рефлексии дана возможность истолковывать слово «religio» в более духовном смысле, выводя его из слова «religare», соединять. Религия становится более интимной, когда человек научается говорить «Ты» тому,...
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Часть текста: μέλλοι ποιητὴς: εἶναι, ποιεῖν μύθους, ἀλλ' οὐ λόγους {*} I ХУДОЖНИК-РЕМЕСЛЕННИК Спор о назначении искусства, -- о том, оправдывается ли оно внутренне собою самим, как "искусство для искусства", или же нуждается в оправдании жизнью, как "искусство для жизни", -- этот, провозглашаемый решенным и все же не решенный в глубине нашей души спор вовсе не занимал умы в те счастливые для художества времена, когда творчество было, так или иначе, совокупным творчеством художника-ремесленника и заказчиков, -- выступали ли этими заказчиками как бы уполномоченные на то представители народных масс (напр., магистраты древних республик и архиепископы средневековой церкви), или самочинные выразители вкусов и потребностей времени (каковы Медичи) -- зачинатели, поднявшиеся из толпы, но ей еще родные по духу, или же владыки толпы, не утратившие связи с нею в самом господстве своем над нею и прочно обеспечившие себе ее подражательное подчинение (как Людовик XIV). Ибо художник истинный -- и поскольку художник (artifex, τεχνἱτης, δημιουργός) -- есть ремесленник, и психология его, прежде всего, -- психология ремесленника: он нуждается в заказе не только вещественно, но и морально, гордится заказом и, если провозглашает о себе подчас, что "царь" и, как таковой, "живет один", -- то лишь...
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Часть текста: chiare e maggiori. Dante, Purg. XXVII * * «Немногое извне (пещеры) доступно было взору; но чрез то звезды я видел ясными и крупными необычно». Данте Памяти матери Prooemion ("Вчера во мгле неслись Титаны... ") Порыв и Грани Du regst und rührst ein kräftiges Beschliessen, Zum höchsten Dasein immerfort zu streben... Goethe, Faust II. * * «Ты будишь и живишь решение крепкое: безостановочно к бытию высочайшему стремиться.» Гете (о Земле). Красота Пробуждение Дух Персть Воплощение В Колизее La Selva Oscura Песнь Потомков Каиновых Покорность Утренняя Звезда Звездное Небо Океаниды Ночь в Пустыне Missa Solemnis, Бетховена Sogno Angelico Творчество Дионису Как нарицать тебя. Неизрекаемый, Многих имен и даров? Звездных водитель хоров, Ты, кто избыток творишь упоением, О Преизбыточный, Пресуществителем! Ты наречешься мне!.. Виноградник Диониса Аскет Неведомому Богу Музыка Рокоборец Красная Осень Листопад Пламенники Земля Райская Мать Придет мать-Весна красна, Лузья, болоты разольются, Древа листами оденутся, И запоют птицы райски Архангельскими голосами. А ты из пустыни вон изыдешь, Меня, мать прекрасную, покинешь. Стих об Иосафе-царевиче Днепровье Зарница Под Древом Кипарисным Милость Мира Русский Ум Ночной Звон Стих о Святой Горе Цветы Сумерек И там, где волны сонны Забвение несут, Их тени благовонны Над Летою цветут. Пушкин Усталость Зеркало Чаяния Себя Забывшие Отречение Лунные Розы Вожатый Вечные Дары Вечная Память Геспериды Μῆλά τε χρύσεα καλά παρ’ Ἑσπερίδων...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Мистерии Поэта МИСТЕРИИ ПОЭТА ... dem die ewigen Melodieen Durch die Glieder sich bewegen... Goethe, Faust II. Phoebus adest: sonuere lyrae, sonuere pharetrae. Ovid. * В дальнем вихре тайных звуков, в стройной мере частых кликов Свой поход и приближенье открывает Аполлон. Струн бряцанье, звон кимвалов, лад и выступь мощных хоров Песнопевцу возвещают бога песней: гость грядет! И, как чуткий воин, внемля трубы строя, зовы боя, И воспрянул, и трепещет, полн смятенья, полн отваги, — Так, священный гул заслышав, потрясен, певец не знает: Он ли членов быстрым ростом перешел природы грани, Иль им некий бог владеет и исполнил мышцы силой? И родили ль плечи пару непокорных звучных крыльев, Иль объят он звучной бурей и восторгнут от земли? Как Арей, и яр, и мощен, на военный труд веселый Он летит — и внемлет ближе трубы строя, зыки боя... Он вождя любую волю совершит, неудержимый: Повелит ли Муз владыка петь ему советы вышних, Гесперид ли сны златые, или думы Прометея, Афродиты ли небесной, Геи ль творческие тайны, Песни ль Парок, иль Сивиллы роковые прорицанья... Вот он, вот, средь Муз, на грифах, златокудрый, светлоризый! Вот каких он хочет песней! Говори, открой уста! И, полна движеньем стройным, грудь певца звучит согласно; Мощной мере горних хоров вторит отклик уст земных... Но еще, средь гласов многих, слов неясных дар случайный Ловит ухо, повторяют несвободных уст отзывы. Миг — и ближе реют звуки. Полновнятные глаголы Силу новую приемлют в дружном, стройном сочетаньи. Красоту родят, как древле, гармонические волны И лелеют дивный образ: он выходит, он яснеет... Сладкой мукой грудь томится в напряженьи нестерпимом: Так натянут лук упругий, и чреват стрелой крылатой, И едва выносит бремя, а стрелок все, целя, медлит — Направляет калену́ю, напрягает тетиву. Миг— и песнь, отзывом полным повторя внушенья бога, С уст гремящих неудержно, совершенная, слетает, Как стрела слетает метко, потряся звенящий лук. Примечание * «В его членах движутся мелодии вечные». Гете. «Феб здесь: звон издали лиры, звякнули колчаны». Овидий.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: прянувший вал; напряжение столпное, и башенный вызов; четырегранный обелиск, устремленный к небесной монаде, -- суживающийся в меру взлета и преломляющийся в верховной близости предельного; таинственные лестницы пирамид, с четырех концов земли возводящие к единой вершине; "sursum corda" горных глав, -- незыблемый побег земли от дольнего, окаменелый снеговым осиянным престолом в отрешенном торжестве последнего достижения,--вот образы того "возвышенного", которое взывает к погребенному я в нас: "Лазаре, гряди вон!" -- и к ограниченному я в нас заветом Августина: "Прейди самого себя" ("transcende te ipsum"). Ибо, как, по слову Языкова, гений радостно трепещет, Свое величье познает, Когда пред ним горит и блещет Иного гения полет, - так вид восхождения будит в наших темничных глубинах божественные эхо дерзновенной воли и окрыляет нас внушением нашего "забытого, себя забывшего" могущества. И когда на высших ступенях восхождения совершается видимое изменение, претворение восходящего от земли и земле родного, тогда душу пронзает победное ликование, вещая радость запредельной свободы. Последний крик Тютчева, при зрелище радуги: Она полнеба обхватила И в высоте -- изнемогла; и при виде Монблана: А там, в торжественном покое, Разоблаченная с утра, Сияет Белая Гора, Как откровенье неземное. "Возвышенное" в эстетике, поскольку оно представлено восхождением, по существу своему выходит за пределы эстетики, как феномен религиозный. В нем скрыта символика теургической тайны и мистической антиномии, чья священная формула и таинственный иероглиф: "богоносец -- богоборец". Не все благодатные дары нисходят к душе при одном условии ее светлой боговосприимчивости; другие требуют богоборческого почина; предлагая их, Божество шепчет душе: "приди и возьми!" Правое богоборство Израиля исторгает благословление. Возносящий ...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Звезда УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА Fühl'es vor! Du wirst gesunden: Traue neuem Tagesblick! Goethe, Faust II * Над опаловым востоком В легионе светлооком Блещет вестница Зари. Ранних пастырей отрада, Утра близкого лампада, Благовестная, гори!.. Зеленеются поляны; Зачернелась сквозь туманы Нови крайней полоса. Звезды теплятся далече, Дня сияющей предтече Уступая небеса... Ты одна, в венце рассвета, Клонишь взоры, чадо света, К нам с воздушного шатра, Бедных снов утешный гений, Средь немеркнущих селений Мира дольнего сестра! Над мерцающим бореньем Ты сияешь увереньем: «Жизни верь, и жизнь вдохни!» И летящих по эфиру Ты лучей ласкаешь лиру: «Верь, и виждь!» поют они... Над шафрановым востоком, В небе легком и далёком, Гаснет спутница Зари. Угасай, лилея неба! Ты же, вождь крылатый Феба, Алым полымем гори! Вспыхни, Солнце! Бог, воскресни! Ярче, жаворонка песни, Лейтесь в золото небес! День грядет, Аврора блещет, — И твой тихий луч трепещет, И твой бледный лик — исчез... Но, незримая, над нами, За лазурными волнами, Чистым гением пребудь! Как сестра пред братней битвой, Дольний мир твоей молитвой Проводи в тревожный путь! И когда для жертвы мирной Ночь раздвинет храм эфирный, Снова светоч твой яви — И, предтеча слав нетленных, Отблеск тайн богоявленных В грезе зрящей оживи!...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: da Baudelaire, un'arte, cioè, significativa e "complessa", atta a "suggerire" quel che in essa apposta rimane taciuto o, tutt'al più, leggermente adombrato, vale a dire una "corrente sotterranea di pensiero" e come un mondo "invisibile" dietro all'immagine nettamente espressa. Dall'altro canto gli avversari potevano allegare quale prova testuale della loro tesi sia II recente ghiribizzo verlainiano: "je suis l'Empire а la fin de la décadence" ( Jadis et Naguère , 1884), sia l'elogio dei gusti letterari della bassa antichitа in quel codice di raffinatezze e stramberie d'un estetismo nevrotico che fu il famigerato romanzo di Huysmans А rebours (1884). I due diversi concetti della nuova corrente gareggiavano; e -- cosa singolare, ma tutt'altro che illogica, data la natura ibrida del movimento --tra le due denominazioni contrapposte, appunto quella gridata dagli schernitori e autori di parodie nel genere del diffuso opuscolo Les Déliquescences d'Adoré Floupette poète décadent (1885) andт a gusto a taluni dispettosi nel campo degli aggrediti, i quali s'ingegnarono a interpretarla di modo che la beffa tornasse a loro vanto. Mentre Verlaine (Poètes maudits)...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: отдельною жизнью рядом с миром стихии эллинской. Оба мира относятся один к другому, как царство формы и царство содержания, как формальный строй и рождающий хаос, как Аполлон и Дионис - фракийский бог Забалканья, претворенный, пластически выявленный и укрощенный, обезвреженный эллинами, но все же самою стихией своей - наш, варварский, наш славянский, бог. И вечно повторяется старая сказка о похищении Елены дикими любовниками: вечно варвар-Фауст влюблен в Прекрасную, и Хаос ищет строя и лика, и скиф Анахорсис путешествует в Элладу за мудростью формы и меры. Опять и опять совершается «возрождение» - новые и новые восторги гениальных учеников пифийского предания. И всякий раз это «возрождение» повторяет первые уроки людей Феодориха и Карла Великого. А в лоне латинства все кажется непрерывным возрождением древности, ибо органически живет там сама древность, и постоянный приток варварских влияний непрестанно уравновешивается силами, бьющими из родных неоскудных недр. Гениальные силы, коими повсюду плодовита неистомная Земля, - Denn der Boden zeugt sie wieder, Wie von je er sie gezeugt, (Goethe, Faust II) гениальные творческие силы там, в латинстве, редко поражают ослепительностью своего необычайного явления. Значительная часть новизны отнята у них закономерностью и внутреннею логикой их возникновения, исключающею то иррациональное и безмерное, что мы знаем и любим в Шекспире и Байроне, Рембрандте и Бетховене, Достоевском и Ибсене. Эти гении чувствуют себя в латинстве гражданами великого города ...
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: Вам результатов произведенного мною допроса совести, мне приходится, рискуя нагромождать психологизмы на психологизмы, прибегать к некоторым рассмотрениям по поводу Ваших «Рассмотрений». Я вполне осознаю свою дерзость, т. к. воспринимаю Ваши «Рассмотрения» как soliloquio, нарушать которое всегда бестактно. Итак простите мне попытку обратить Вашу беседу с собою в диалог; простите мне также, что при сопоставлении наших точек зрения в их отличии друг от друга, я вынужден показывать не то, в чем мы родственны и согласны (без чего, впрочем, как могли бы мы в жизни быть милыми друзьями?), но наше основное разногласие. А оно обнаруживается прежде всего в различной оценке docta pietas, которой я желаю восстановления, которую Вы считаете преодоленной, отжившей forma mentis гуманизма. В самом деле: Вы склонны соглашаться скорее со мною, чем с моим покойным другом, участником «Переписки», но выбираете Вы меня не потому, что моя аргументация защиты thesaurus’a против, им утверждаемой, tabula rasa (согласно острому наименованию Шарля Дю Боса, определившему основную проблему того диалога), Вам действительно нравится, а потому что Вам дорог сам thesaurus, и добрая воля моя, — гуманиста — Вам по сердцу. Но проверьте, подлинно ли хороши мои утверждения, т. е....
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: В альбом студента-эстета В АЛЬБОМ СТУДЕНТА-ЭСТЕТА Eritis sicut dei, scientes bonum et malum. Goethe, Faust, II Вы будете как боги, знающие добро и зло. (Бытие, 3,5) Чертит студенту чорт-Magister Рукою Фауста в альбом: «Познай (пока не впрямь филистер!) Различье меж добром и злом, — И будешь ты, как боги...» Я же — Не Фауст и не Сатана; А памятка — почти что та же... Как изменились времена! Мораль сообразую с веком И чужд, ей-ей, бесовских злоб: «Добро (по Канту) вспомни, сноб, И станешь просто — человеком». Eritis sicut homines, scientes bonum et malum.