Поиск по творчеству и критике
Cлово "WIENER"
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Часть текста: Египетские элементы в ранней орфической доктрине Народ знал на земле дикого охотника - Загрея, ловца душ, увлекаемых им в подземный мрак, - Актеона, истуканы которого связывались узами, - и другие лики и имена того же Сильного Ловчего, чья лютая свора растерзывает путника, застигнутого в горах призрачной охотой. «Это - владыка душ, Дионис, - подсказывали орфики, - его нужно благославлять. И Зевсов отрок, пожранный титанами, не кто иной, как тот же Сильный Ловчий, Загрей Дионис». (См. гл. I, § 7, стр. 31-33). Прямо отожествить Диониса с «подземным Зевсом» (Zeus kata-chthonios - Илиад. IX, 457) было нелегко, да притом и не нужно 4. «Последний суд вершит над мертвыми другой Зевс, - тот, что в царстве Аида», - говорит Эсхил 5, провозглашающий себя у Аристофана питомцем элевсинских таинств: «Деметра воспитала дух и [177] разум мой; достоин я твоих мистерий» 1. Но, как элевсинец, он имеет особенные, таинственные поводы различать подземного судию от его сыновнего лика - Диониса-Иакха. Зато Гераклит по-своему разрубает узел: «один и тот же бог -Аид и Дионис, его же во имя безумствуют и исступляются». И это отожествление отчеканено в общераспространенном орфическом стихе: Вакх на земле живущим, в земле опочившим Аид он 2. Трудность упомянутого отожествления в религии экзотерической проистекала из той чисто исторической причины, что подземный Зевс был, по ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: чертами - блуждающей в поисках отцовского тела дочери, ее самоубийства, звездной собаки Майры. Во всяком случае, пляска вокруг козла (стр. 120, прим. 1) показательна, как признак оргиастического френоса (§ 2, прим. 1, стр. 232). Если это так, первоначальный асколиазм должен быть истолкован как веселое завершение горестного обряда, и недаром виноградари (потомки убийц Икария, грубых пастухов и земледелов, обезумевших от божественного Икариева дара), с лицами, вымазанными красным суслом и гущей виноградных выжимок (tryx), получили прозвище: «мазаных демонов», trygodaimones (стр. 140): селяне (agroikoi) быта и легенды были поняты, следовательно, как демоны растительности, и составили коррелят пелопоннесским Сатирам, которые в поминальных действах также были, по-видимому, проекцией в миф празднующих сельчан в козьих шкурах (§ 2). Отнюдь не исключается при этом и возможность именно козловидного обличил икарийских демонов, так как пляшущие вокруг козла естественно изображают в обряде козлов, и козел, как награда, ожидающая победителя в играх, приобретает обрядовый смысл только как племенной тотем. Из чего следовало бы, что имя trygodaimones с производным trygöidia (шутливое означение комедии как веселого pendant к трагедии) - не более чем каламбурное изменение первоначального tragodaimones (что значило бы прямо: Сатиры-козлы) и даже, быть может, уже tragöidia. Итак, в аттической Икарии мы находим, по-видимому, исстари соединенными именно те элементы, которые в Пелопоннесе оказались необходимыми и вместе достаточными для возникновения до-Арио- [246] нова «трагического строя». В этом смысле и в этих пределах можно оправдать античное мнение, приписывавшее обретение трагедии икарийским виноделам 1. Но если пресловутую «повозку» Феспида, которую Гораций представляет себе наполненной актерами-певцами в виде упомянутых trygodaimones 2,...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: героической легенды. [88] 9. Протесилай. Радаманф. Ахилл и Пенфей. Тесей. Патетическая стилизация героической легенды Многие общие черты сближают с Паламедом другого страстного героя из троянского цикла - Протесилая. Последний - явная ипостась пра-Диониса подземного, и Еврипид настойчиво приводит его в связь с Дионисом. Лаодамия совершает перед его статуей вакхические служения, что подтверждается и изображениями на саркофагах 5. Протесилай владеет дионисийским оракулом и, подобно Паламеду, покровительствует виноградникам 6. Радаманф справедливый, светлокудрый брат Миноса критского, ипостаси бога двойной секиры, начальник блаженных душ, обита- [89] ющих в Элисии, милостивый лик подземного Зевса, кроткое солнце глубин, куда он перенесен с лица земли, - не отожествляется, но сопоставляется с Дионисом-Аидом, родственное сходство с которым отличает всех богоравных героев, взятых в земные недра, как Реса, Салмоксида, Аристея и отца Алкмены - Амфиарая. Отсюда соседство святынь Радаманфа и Диониса близ Галиарта 1, вокруг гробницы Алкмены, супруги Радаманфа в Элисии, а на земле - матери, от Зевса зачавшей «спасителя», близкого и родного Дионису, -...
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: «О Моммзене» (1904, № 11), «Вагнер и Дионисово действо» (1905, № 2), «О "красном смехе" и "правом безумии"» (1905, № 3), «О нисхождении» (1905, № 5), отчет «Второй международный философский конгресс» (1904, № 10; совместно с Зиновьевой-Аннибал), рецензии на книги Т. де Визана (1904, № 10), А. Блока и Ивана Странника (1904, № 11), П. Верлена (1904, № 12). 288 За то же время «Весы» опубликовали явно по инспирации Иванова большую статью Зиновьевой-Аннибал «В раю отчаяния» (1904, № 10), рецензию М. М. Замятниной на книгу ЖТюисманса «Три примитива» (1904, № 12) и «Письмо из Женевы» Ф. Остроги (1905, №4). 289 Римский архив Вячеслава Иванова. См. также: Л. Д. Зиновьева-Аннибал. Из дневника 1904 и 1906 гг. С. 792. Отметим, что, как кажется, эти записи дополняют утверждение А. Б. Шишкина: «В России Вяч. Иванов и Л. Зиновьева оказались весной 1905 г. Первоначально они не знали, какую из двух столиц избрать. Апрель и первую половину мая они прожили в Петербурге в отеле "Сан Ремо" на Невском, 90, а 15 мая отправились в...
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Часть текста: вновь открыл Сонет. Жесткая форма его могла возвращать к поэзии Данте и Петрарки и в то же время быть стимулом для поисков пового в слове; потенциальная диалектика сонета отвечала устремлению эпохи к антиномичности. На серебряный век приходится едва ли пе половина всех сонетов, сочиненных за первые три века русской поэзии пового времени 1 (после первого сонета на русском языке Тредиаковского, 1732 г.) По одному из подсчетов, Волошину принадлежало 74 сонета, Брюсову - 108, Вячеславу Иванову - свыше 250, Бальмонту - свыше 543. 2 Изобилию соответствовало и разнообразие сонетных стиховых форм - их 60 (па 97 просчитанных) у Брюсова, 39 (на 43 просчитанных) у Анненского, 20 (па 40) у Волошина, 74 (па 84) у Эллиса, 53 (па 118) у Вяч. Иванова, 41 (па 91) у Верховского. 3 Поколению, пришедшему на смену символистам, русский Сонет виделся уже совершенцо иначе, чем поколению, чьи вкусы формировались в предмодерпистскую пору, когда энциклопедия констатировала: "Форма сонета не вполне свойственна нашей версификации и поэзии; внешняя форма воспроизводится довольно точно, но дух отлетает". 4 Последующая новейшая история русского сонета была шутливо рассказана в сонете-пастише, сочиненном в Первом цехе поэтов. Это "сонет о сонете" — жанр, достаточно известный в занадноеврОнейской и русской поэзии. У Вордсворта (1827),...