Поиск по творчеству и критике
Cлово "POSTE"
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 112кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: с общей культурой, представляется ныне вопросом духа, это явствует (и можно обойтись без дальнейших напрашивающихся примеров) именно из этих Ваших медитаций. Поэтому, приступая к сообщению Вам результатов произведенного мною допроса совести, мне приходится, рискуя нагромождать психологизмы на психологизмы, прибегать к некоторым рассмотрениям по поводу Ваших «Рассмотрений». Я вполне осознаю свою дерзость, т. к. воспринимаю Ваши «Рассмотрения» как soliloquio, нарушать которое всегда бестактно. Итак простите мне попытку обратить Вашу беседу с собою в диалог; простите мне также, что при сопоставлении наших точек зрения в их отличии друг от друга, я вынужден показывать не то, в чем мы родственны и согласны (без чего, впрочем, как могли бы мы в жизни быть милыми друзьями?), но наше основное разногласие. А оно обнаруживается прежде всего в различной оценке docta pietas, которой я желаю восстановления, которую Вы считаете преодоленной, отжившей forma mentis гуманизма. В самом деле: Вы склонны соглашаться скорее со мною, чем с моим покойным другом, участником «Переписки», но выбираете Вы меня не потому, что моя аргументация защиты thesaurus’a против, им утверждаемой, tabula rasa (согласно острому наименованию Шарля Дю Боса, определившему основную проблему того диалога), Вам действительно нравится, а потому что Вам дорог сам thesaurus, и добрая воля моя, — гуманиста — Вам по сердцу. Но проверьте, ...
Входимость: 1. Размер: 112кб.
Часть текста: эмиссара, чем он и воспользовался. Этот случай оказывается счастливым и для исследователей, поскольку позволяет проследить сразу несколько интереснейших тем: судьба книги Иванова в общественном мнении, творческие и издательские планы и замыслы одновременно его и Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, а вместе с тем - жизнь и деятельность русских символистов (или близких к ним литераторов и деятелей искусства), увиденная не изнутри, привычным глазом, а извне, глазом довольно случайного, но приметливого наблюдателя. Таким наблюдателем оказалась Мария Михайловна Замятнина, уже несколько лет сопутствовавшая Ивановым в самых различных их делах и предприятиях. Тридцать лет спустя, вспоминая свое знакомство с нею, М. Кузмин записал в дневнике: «Относительно Замятниной должен сказать, что как Вяч. Ив., так и Лид. Дм. умели пробуждать бескорыстную и полнейшую к себе преданность в людях честных, великодушных и несколько или бесплодно романтических, или наивных, которых оказывается не так мало» 15 . Действительно, как показывает прочитанная в достаточно большом объеме семейная переписка, в их жизни постоянно оказывались люди, готовые бескорыстно помогать. Достаточно вспомнить о так называемых «девушках», которые долгое время жили в семье 16 , и о длительных отлучках Зиновьевой-Аннибал, когда ей помогали подруги. Так, летом 1894 года она отправилась в Италию, оставив трех совсем маленьких детей (Косте только что исполнилось 2 года) у неизвестных нам друзей; летом 1895 г. в Бретани за детьми присматривала СИ. Алымова (о которой см. ниже), и т. д. Но с 1899 все чаще и чаще в качестве самого верного и надежного друга в жизни Ивановых появляется Мария Михайловна Замятнина. Нам известно о ней немного. Она родилась в...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: очередь, помогали ей по хозяйству и прежде всего с детьми: так, например, двое девушек оставались с тремя детьми 7, 5 и 2 лет во время римского свидания Зиновьевой-Аннибал и Иванова в начале 1895 года; летом 1896 г. она оставила на них (и кормилицу) не только старших детей, но и только что родившуюся Лидию. Обычно все, пишущие об отношении Зиновьевой-Аннибал к своим спутницам, говорят о ее благородстве и стремлении помочь. Однако, как кажется, не вполне неправа была ее подруга из равной по социальному положению семьи, писавшая: «Приходило ли Вам, дорогая Лидия Дмитриевна, в голову, что, будя в Ваших девушках такие нежные, высокие струны, кот<орые> отзываются на мировую скорбь, Вы можете принести им страшное несчастье, несчастье на всю жизнь? Ведь если бы при этом они могли получить систематическое образование и т<а>к<им> образ<ом> встать в ряды интеллигенции, они перешли бы из своего слоя в наш, а теперь они должны неизбежно очутиться ни у того берега, ни у другого, что сделает для них невозможным найти то счастье, о кот<ором> я писала Вам. Стать женой только грамотного человека им очень трудно, ч<то>б<ы> не сказать невозможно, а образованный человек, кот<орый> мог бы удовлетворить их, не удовлетворится ими. Чувствуете? И первое, самое естественное, а след<овательно>, и самое важное призвание женщины - быть женой и матерью, для них закрыто. Тут уж не мировая скорбь (дающая большое наслаждение своего рода), а личная скорбь и тоска получается» (Письмо Ю. А. Беляевской к Л. Д. Зиновьевой-Аннибал от 25 января не обозначенного года // Карт. 13. Ед. хр. 4. Л. 3 и об). 17 Во многих источниках указывается 1865-й, однако СИ. Субботин установил точную дату: 22 марта 1862 (см.: Новое литературное обозрение. 1994. № 10. С. 227). 18 Письмо от 5 июля 1903 // Карт. 9. Ед. хр. 33. Л. 28 об. Чтобы несколько смягчить жестокость, Иванов делает самоиронизирующее примечание: «"Мне"...