Поиск по творчеству и критике
Cлово "LUCIAN"
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Часть текста: этой хтонической религии рождающегося и умирающего бога и пребывающего женского божества в сельские культы, с их полевым заклинательным оргиазмом, был фаллический обряд. Он связывается в Аттике уже с древнейшим преданием о приходе Диониса к Семаху, как и с легендой об Икарии и, наконец, с позднейшей, беотийской, о принесении элевтерейского идола в Афины, и - помимо частных разновидностей местного мифа и обычая 1 - составляет общую особенность сельских Дионисий, известных нам и по их изображению у Аристофана, и по следующему краткому, живому и точному описанию у Плутарха: «Отеческий праздник Дионисий справлялся встарь простонародно и весело: амфора вина, да раскидистая ветвь; один волочит за рога козла, другой за ним тащит корзину смокв, и над всем возвышается эмблема рождающей силы. Ныне же этим пренебрегают, и такого больше не увидишь; другой пошел обычай: золотые сосуды, драгоценные ткани одежд, колесницы, маски» 2. Что фаллагогии выражают коренную идею хтонической религии, основанной на представлениях соотносительности смерти и рождения, было определенно...
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Часть текста: к действующим лицам (героям-ипостасям) дионисийского этиологического мифа, отразившего оргиастический обряд с его исступлениями и человеческими жертвами 3. В основе «метаморфозы» всегда лежит понятие «страстей»4. Уже этот признак обнаруживает преломление древнейшего зооморфизма и фитоморфизма в культовой среде оргиастической религии. Обряд, откуда развивается этот круг представлений, несомненно, - экстатическое богослужение в звериных личинах, участники которого чувствуют себя одержимыми богом и превращенными в его животных. «Метаморфоза» наступает или как божественное [202] разрешение героической гибели, или как божественная кара, или как богами открытый исход из состояний отчаяния, мании, меланхолии и т. п. Понятие божественных страстей обнимало различные виды претерпений. «Страсти богов» суть, например, «узы Арея, рабство Аполлона, низвержение в море Гефеста, а также горести Ино, различные бегства от преследования» 1, - наконец, безумие и смерть. Обосновать возможность божественной смерти, - поскольку речь шла не о Дионисе и Персефоне, - этиологический миф не умел; но героический культ священных могил, тем не менее, был издавна перенесен и на богов. Упоминаются гробницы Зевса, Крона, Афродиты, Арея, Гермия, Плутона, Посейдона, Гелия, Селены 2, а также Аполлона, Исиды, Деметры (§ 4, прим. 1, стр. 205). И хотя далеко не все из только что названных, по поздним свидетельствам, могил могут быть признаны за действительно удостоверенные, подобно древнейшей могиле Зевса на критской Иде 3, - тем не менее, самый тип культа и его прадионисийская древность не возбуждают сомнения. Так, Пиндар (Nem. X, 56) в прекрасном повествовании о страстях Диоскуров, почерпнутом из Киприй, говорит, ...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: скрывательством у некоей «жены фракиянки» (Plut., q. qr. 58), т. е. явно сводимый к дионисийскому первообразу. Корней обряда должно искать, по-видимому, в незапамятном прошлом религии женского единобожия: на нем отпечатлелись формы общения единой богини с ее мужским жертвенным коррелятом. Итак, символика переодевания скорее принадлежит кругу Дионисовой сопрестольницы, чем самого Диониса, и недаром связуется с именем критской Ариадны, как в мифе о Тесее и Минотавре, так и в кипрском обрядовом действе Ариадниных родин. Естественно, что переодевание оказывается характерным для местностей, где первоначально единое женское божество сохранило преобладающее [138] значение, каков Кипр, и возможно, что его древнейшей родиной была Малая Азия, страна Великой Матери, куда миф и помещает царство Омфалы, видя в ней владычицу Лидии, и откуда приходит Дионис Еврипидовых «Вакханок», приносящий с собой манию полового маскарада 1. По Аполлодору, женскую или подобную женской столу Дионис получает во Фригии от Кибелы, был ею очищен и посвящен в ее таинства 2. У Аристофана Дионис женообразен и одет в женскую столу 3. С обрядом переодевания сродно представление о женственном обличий бога и о незамечаемом присутствии его среди жен. Дионис - «мужеженский» бог (parathelys), «повязанный женской головной повязкой» 4, двигатель и виновник женского...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: Плавающая голова. Ковчеги. [133] 4. Плавающая голова. Ковчеги В островном круге миф об Орфее, растерзанном фракийскими менадами, обогащается новой чертой: сказанием о приплывающей от устья Стримона к берегам Лесбоса и там пророчествующей голове певца; на месте ее погребения воздвигнут храм [134] Диониса 1. В этом сказании, кроме уже рассмотренных мотивов, мы встречаемся еще с представлением о пророчественной силе отделенной от туловища головы, - представлением, по-видимому, исконно-египетским 2. Аналогичен миф о приплывающей по морю в Библос голове Осириса; Исида, в свою очередь, обезглавлена Сетом. Такой же параллелизм дионисийских мифов с древнейшим египетским преданием останавливает на себе наше внимание и в цикле свидетельств, устанавливающих характерное для Дионисовой религии почитание ковчега. Не отваживаясь объяснять этот параллелизм, ограничимся отнесением символики ковчега к островному кругу - царству морского Диониса, бога обоюдоострой секиры и растительного изобилия. Миф лаконских Прасий представляет Диониса богом ковчега: Кадм бросил Семелу и божественного младенца в тесной скрыне в морские волны, которые принесли скрыню к Прасиям, где спасенного Диониса воспитала Ино и где расцвел «сад...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: [94] 2. Хтонические ипостаси матери Дионисовой: Семела, Ио, Деметра, Персефона Обращаясь к изучению отношений между Дионисом и женским божеством, искони составлявшим его оргиастический коррелят, остановим прежде всего наше внимание на древнейших представительницах этого второго начала в аспекте определенно выраженного материнства: Семеле, Ио, Деметре и Персефоне. Семела предстоит нам как героическая ипостась прадионисийской богини - без сомнения, Земли 2: ее героизация была необходима, чтобы представить реальным Дионисово рождество и прочно закрепить за всенародным, всевышним Зевсом отчество. Она - прадионисийская менада; а так как менада в позднейшую эпоху была немыслима без Диониса, Нонн в своей поэме (VII, 319 sqq) придает все атрибуты еще не родившегося сына тайному Семелину [95] любовнику, изображая (на что он имеет, впрочем, не только поэтическое право) Дионисова отца воистину пра-Дионисом: То вдруг мычанием брачный чертог огласит он и ревом, Мужеский облик затмив круторогого зубра явленьем, Сына грядущего образ живой, быка-Диониса; То предстоит супруге трепещущей вздыбившим гриву Львом, иль пардом пятнатым, рождая пылкого сына, Бешеных пардов и львов укротителя и браздодержца; То из змеиных колец увенчается митрой живою, То виноградное гроздье вплетет в сине-черные кудри, То развевается в них темнолистная мощь плющевая: Весь он был Вакха подобье. То змием ползет, извиваясь, К розовой шее невесты, медвяные лижет ей губы... Низведенная в смертные женщины богиня кончает обожествлением. Фиады в Дельфах праздновали ее успение (имя празднества было «Героида») и в ее лице свою славу: героиня, под именем Фионы (по-видимому, видоизменение имени «фиада», по аналогии с Dione), делалась опять богиней. Ио, первоначально, по всем признакам, лунная богиня в ее страстном аспекте, как Ифигения или Ариадна, потом героиня страстей, лернейская 1 исступленная, подобная аргивским менадам, рогоносица 2 и пророчица3, преследуемая...