Поиск по творчеству и критике
Cлово "LOCUS"

1. Иванов В.: Дионис и прадионисийство. Глава X. Пафос, катарсис, трагедия. § 3. Страсти божественные и геодические. Подражания страстям. Оргии и таинства.

Входимость: 1. Размер: 14кб.

2. Иванов В.: Дионис и прадионисийство. Глава XI. Возникновение трагедии. § 8. Трагедия как отправление героического культа.

Входимость: 1. Размер: 14кб.

1. Иванов В.: Дионис и прадионисийство. Глава X. Пафос, катарсис, трагедия. § 3. Страсти божественные и геодические. Подражания страстям. Оргии и таинства.

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: действа 2. Характерно то же словоупотребление по отношению к действующим лицам (героям-ипостасям) дионисийского этиологического мифа, отразившего оргиастический обряд с его исступлениями и человеческими жертвами 3. В основе «метаморфозы» всегда лежит понятие «страстей»4. Уже этот признак обнаруживает преломление древнейшего зооморфизма и фитоморфизма в культовой среде оргиастической религии. Обряд, откуда развивается этот круг представлений, несомненно, - экстатическое богослужение в звериных личинах, участники которого чувствуют себя одержимыми богом и превращенными в его животных. «Метаморфоза» наступает или как божественное [202] разрешение героической гибели, или как божественная кара, или как богами открытый исход из состояний отчаяния, мании, меланхолии и т. п. Понятие божественных страстей обнимало различные виды претерпений. «Страсти богов» суть, например, «узы Арея, рабство Аполлона, низвержение в море Гефеста, а также горести Ино, различные бегства от преследования» 1, - наконец, безумие и смерть. Обосновать возможность божественной смерти, - поскольку речь шла не о Дионисе и Персефоне, - этиологический миф не умел; но героический культ священных могил, тем не менее, был издавна перенесен и на богов. Упоминаются гробницы Зевса, Крона, Афродиты, Арея,...

2. Иванов В.: Дионис и прадионисийство. Глава XI. Возникновение трагедии. § 8. Трагедия как отправление героического культа.

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: можно было, впрочем, присоединить и только что героизованные души низверженных в Аид нашествием Ксеркса с его «языками». Итак, условием гиератического величия (semnotes), каким бы парадоксом это ни казалось, было молчание о деяниях и страстях самого бога. И это самоотречение аттической трагедии (комедия не нуждалась религиозно ни в каких запретах) имело именно религиозный смысл. Пелопоннесский дифирамб характеризуется смешением двух типов действа - действа божественного и действа [252] героического: это видим из замены Адрастова мифа Дионисовым на орхестре сикионских хоров. В Аттике божественные действа - drömena мистерий - должны были не смешиваться более с трагедией, за которой упрочен характер всенародного зрелища, в противоположность зрелищам Элевсина. Мистерия - богам, трагедия - героям: такова была норма разделения действ по содержанию, установленная организаторами сакральной жизни Афин. Подобно тому как у нас, в России, до революции, было воспрещено представлять святыню на подмостках театральных сцен, так и в Аттике священная история богов не должна была оживать перед зрителями в лицедействе открытой орхестры. Но это сравнение все же требует оговорки: есть существенная разница между нашим и античным взглядом на театр; современная драма - окончательно res profana, античная остается богослужением. Трагедия исполнялась в «святилище Дионисовом» и составляла часть его культа; но она была отдана героям. Героическое действо есть также действо священное, однако не той же значительности, не той ступени святости, как изображение тайны богов. Богам и предоставлено в трагедии особое место; но отведено оно не на орхестре, а над нею. Если бы мы представили себе в христианском обществе некую специальную сцену для духовных мистерий, содержание коих было бы заимствуемо преимущественно, если не исключительно, из житий святых, - сцену, на которой лики Божества могли бы появляться лишь вдалеке и...