Яков Беме

Печальный отрок и пугливый,
Вдали обители родной,
Прельщенья новизны кичливой,
Для старины заповедной —

Презрел. В пути скитаний длинном,
Случайный гость чужой семьи,
Забрел он в сад. В саду пустынном,
На ветхом мраморе скамьи —

Лежала книга. Златом схвачен
Полуистлевший переплет.
Раскрыл: душе глагол прозрачен,
И нов божественный полет.

Вселенной образ светозарный
Хранит письмен живой кристалл:
И на колени благодарный
В молитве пламенной упал.

Из трав встает, мечтой воздушной,
В простой одежде давних лет,
Старик с улыбкой благодушной
И шепчет юноше привет.

Зерцало — лик его знаком.
И веет волос белоснежный
Под колыбельным ветерком.

К нему простер паломник руки...
— «То Книги дух» — подумал он:
«Пророчит мне конец разлуки
И путь к Отцу — на лоно лон».

И молвил тайный исповедник:
— «Моей гробницы ты достиг
И будешь благ моих наследник
В познаньи невиди́мых книг

На той горе я, отрок бедный,
С небесной Книги снял печать;
И мир творенья неисследный
Мне стал послушно отвечать.

Знаменован Господним перстом
Я видел сей и оный брег,
И предо мной стоял отверстым
Завета Нового ковчег.

И записал я нелукаво,
Что рай души обетовал.
Я нищ был и гоним неправо;

Настало время: лик Мистерий
Разоблачится. В храм чудес
Сей Книгой приоткрыты двери.
И виден свет сквозь ткань завес.

Авроры блеск сияет велий
Ее земле благовествуй.
Мной зазвучи, как ствол свирели,
Как арфа вздохом легких струй!

Иди же с Богом! При деннице
Росой глаза свои омой!
Будь верен Книге и Гробнице,
В лазури вечной присный мой.

Тысячелетнего завета
В веках приблизилась чреда.
Тебя наполнят реки света,
И Яков Беме — твой всегда».