Гимн I.
О, кто живой и чувством одаренный,
Превыше всех чудес, в пространстве зримых,
Не возлюбил всерадостного света,
Его в лучах и красках волнованья,
С его сверканьем волн, цветистых радуг,
И вестью дня, что будит нас повсюду
Разлившимся присутствием Его?
Живого тайная душа, Он дышит,
Творящий Свет, в громаде неустанных
Созвездий ночи и круженьем стройным
Кружится с ними по лазури полной.
Его вдыхает камень самоцветный,
Отвека опочивший, и растений
Сосущая и чувственная жизнь,
И пылкий зверь — дикарь многообразный,
Но всех жадней — земли прекрасный гость
С глубоким взором, с поступью крылатой
И нежным складом сладкозвучных уст.
Царь естества земного, вызывает
В бесчисленных союзах сопрягает,
И разрешает связь и облекает
Земную плоть в красу небесных риз.
Нисходит Свет, становится явленным
Все велелепие вселенских царств.
Прочь отвращаю взор — к твоей святыне,
Неизреченных тайн царица, Ночь!
Далече мир; в глубокую могилу
Поник; и место, где был зрим, — пустыня;
И веет скорбь, души колебля струны;
Хотел бы я росой истаять долу,
Смеситься с пеплом. Даль воспоминаний,
Желанья юности и детства сны,
Всей долгой жизни краткие веселья
И лживые надежды в рясах серых
С вечерней мглой встают; угасло солнце!
В иных просторах свет шатер воздушный
Раскинул пышно... И вернется ль к детям?
С доверием невинным дети ждут.
Но что внезапно вещею отрадой,
— плеснула в сердце
И мягкий воздух грусти поглотила?
Ночь темная, ты радуешься нам?
Что ты несешь под складками одежд,
Незримо укрепляющая душу?
Бальзам с перстов твоих, волшебный, каплет
Ты связку маков держишь, сочных маков:
И дух отяжелелый окрылен,
И смутное проснулось в нем движенье.
Испуганный и радостный, я вижу
Молитвенно склоненный строгий лик
Святой и кроткий, и под сенью черной
Густых кудрей — моей родимой юность...
Лик матери!... Как день был детский беден!
Как убыль света мнится благодатной!
Итак, о свет, чтоб не прельстила Ночь
Служителей твоих, ты, сеял в бездне
Костры миров, вещающих заочно
Твою державу всем и твой возврат?
Божественней сверканья этих звезд
Раскрылись в нас бесчисленные очи
Бледнейших солнц меж тех горящих воинств.
Не нужен свет, чтоб ясновидеть душу,
Что мир, превысший звезд, живит любовью
И негой несказанной наполняет.
Тебе хвала, владычица вселенной,
Иных миров вещунья, Ночь-пестунья,
Блаженств любви Богиня, мне вернула
Возлюбленная, нежная, тебя;
Мне солнцем ты полуночным сияешь,
Я ныне бодрствую: я твой и свой;
Ты жизнью ночь творишь и в ней меня
Впервые человеком. Эту плоть
Сожги огнем духовным, что б воздушней
Тебя проник — с тобой смешался я,
И брачной ночью станет ночь на век.
Примечание
Вариант:
3 строфа, 24 строка и далее:
Бледнейших солнц средь тех горячих воинств.
И в свете не нуждаются те очи,
И негой несказанной исполняет.