АПОТРОПЭЙ
Опять, как сон, необычайна,
Певец, чьи струны — Божий Дар,
Твоих противочувствий тайна
И сладость сумеречных чар
Хотят пленить кольцом волшебным,
Угомонить, как смутный звон,
Того, кто пением хвалебным
Восславить Вящий Свет рожден.
Я слышу шелест трав росистых,
Я вижу ясную Звезду;
В сребровиссонном сонме чистых
А ты, в хитоне мглы жемчужной,
В короне гаснущих лучей,
Лети с толпой, тебе содружной,
От расцветающих мечей!
Где тает благовест зари,
Доколе жертву Солнцебога
Вопьют земные алтари!
«АПОТРОПЭЙ». Впервые: — «Золотое Руно», 1909, 2-3. Разночтения:
| Строка | Золотое Руно | CA |
| 5 сверху | в полон волшебный, | |
| 7 сверху | , кто песнию хвалебной | , кто пением хвалебным |
Остальные различия только в знаках препинания. В своем Дневнике 1906 г. В. И. упоминает об этом стихотворении. Запись от 2 июня: «Неожиданное письмо от Сологуба, опять полное какой-то двоящейся любви-ненависти, с красивыми стихами на имя «Вячеслава». Какая-нибудь новая попытка колдовства. Игра в загадкиза которой таится нечто, глубоко им переживаемое». —Запись от 4 июня: «Я сочинил поэтический апотропэй против чар Сологуба.» — Сологуб Вячеславу ответил стихами. «Золотое Руно» их напечатало, поместив непосредственно после «Апотропэя». Вот их начало:
Тебя зову с надеждой я.
Дракон — мое дневное сердце,
Змея — ночная грусть моя.
Летом 1937 г. к В. И. в жилище его на Римском Капитолии (снесенная во время войны улочка «Тарпейской Скалы» — via di Monte Tarpeo) пришли Мережковские. Они в июле и августе жили тогда на Piazza Barberini и, гуляя, пешком доходили до дома В. И. Зинаида Николаевна Гиппиус принесла для В. И. свои две книжечки: «Живые Лица». Передавая ему подарок, она, задорно улыбаясь, сказала: «А о Вас тут ничего нет; я ведь писала лишь о тех, кого уж не могла больше увидеть на земле. А, впрочем... Вы знаете, мы с Сологубом вели шутливую переписку в стихах... Вот я прочту.» Она открыла второй томик на 104-ой стр.: «... Помню лишь первое, (стихотворение) совсем шутливое, поводом к которому послужили разные мелкие «колдовства» Сологуба — над чьими-то калошами, а, главное, случай с Вяч. Ивановым: только что приехавший тогда из заграницы поэт-европеец отправился знакомиться с Сологубом. Да так пропал с утра, что жена тщетно искала его по всему городу. И сидела у нас в ужасе, когда ей дали знать, что он обретен, наконец, у себя в постели и в крапивной лихорадке. Словом, смешные пустяки, не знаю, почему и запомнилось:
«Живые Лица». Прага. 1925. Изд. «Пламя».) О жизни В. И. на «Монте Тарпео» см. Том I, стр. 195-201.