[148]
3. Мужской прадионисийский культ быка
Природа этой религии такова, что, как только она перестает быть темным и обособленным культом оргиастических кланов и определяется как религия в собственном смысле, т. е. как почитание божества, не ограниченного в своих проявлениях кругом своего племени, но живого и действенного повсюду, - она порождает соединения людей, связанных между собой общением обрядовых тайнодействий (orgia kai teletai, mysteria). Едва становится возможным принятие этой религии иноверцами, «обращение» в Дионисову «веру» (пример такового мы имеем в рассказе Геродота о царе скифской Ольвии), возникают оргии посвященных и, следовательно, фиасы: ибо уверовать в Диониса, значит принять его оргии. Большей частью фиасы примыкают к роду, носителю обрядового предания; но они могут установить и quasi-родовую традицию, определиться как фиктивно-генеалогический союз оргеонов, «род» (genos) в расширенном и условном значении этого слова (срв. выше, стр. 63).
К этому присоединяется то огромной важности обстоятельство, что оргии в исконной триетерической их форме - достояние одних
[149]
женщин. Мужское служение должно быть отдельным от женского; мужчинам не звучит призыв «в горы!» - и Кадм с Тиресием, увенчавшись плющом, не последуют за сонмом вакханок. «Вакхи» принуждены к иным, хотя и аналогичным женскому оргиазму священнодействиям, мистический характер коих требует общинной замкнутости. Мы знаем такую древнюю мужскую общину, признавшую своим родоначальником и главой Дионисова пророка - Орфея; непосредственно эпифании бога открыты одним женщинам. Но орфики были не единственным соединением этого рода: Геродот называет наряду и в связи с ними «вакхических» мистов 1. Таковы были, по-видимому, одновременно с первыми орфиками, - и «волопасы Загрея», - «буколы», «буты» (bukoloi, butai).
там, где кончается родовой партикуляризм первобытного культа. Буколы могли примкнуть к орфическому союзу и все же сохранить особенности, отличающие их от орфиков. Элевсин, установив общение с орфиками и восприяв их влияние, продолжал независимо развивать свою обособленную религиозную форму. Явление поздней теократии, которое мы наблюдаем в римской надписи некоего поклонника Митры и Диониса вместе, иерофанта и архибукола, называющего себя, по иерархическим ступеням посвящения, коих он достиг в различных ложах, - «pater patrum dei Solis Invicti Mithrae hierophanta Hecatae Dei Liberi archibucolus taurobolio criobolioque in aeternum renatus» (CIL. VI, 510), - коренится в древних основах античного религиозного сознания. - По-видимому, «буколы-вакхи» есть общее наименование мужских дионисийских общин повсюду, где господствующим символом бога был бык, под каковым именем (tauros) он особливо почитался в Феспиях 2 и в Элиде3, как явствует из обрядовой песни элейских женщин:
Герой Дионис, примчись к нам,
Во храм, с Харитами,
На элейский пречистый
Жертвенник!
Бык достохвальный!
Бык достохвальный!
[150]
Но образ и атрибуты бога-быка суть общие и постоянные черты повсеместно принятой дионисийской символики 1. В отдельных местах это основное представление порождало своеобразные мифы: в Аргосе Дионис - бог, рожденный коровой (bugenes), сын Ио 2. Песнь двуострой секиры - дифирамб, - которой сопровождалось убиение быка в жертву богу секиры, он же вместе и бог-бык, - отожествляется с Дионисом-Дифирамбом-быкоубийцей-быком. Энтузиастические жертвоприношения этого рода сохранились, из ранней поры дифирамба, в отдельных поместных обрядах. Сюда относятся критские таврофагии и тенедосская жертва, о которой речь будет ниже; сюда же обряд в Кинете, так описываемый Павсанием (VIII, 19, 2): «Зимнее в Дионисову память (т. е. в пору пребывания бога в подземном царстве) справляется празднество: мужи, вымазанные жирно елеем, из стада быков одного, на коего бог наведет их мысль (следовательно, в состоянии оргиастически-вдохновенном, по первоначальному смыслу обряда), подхватив, несут ко храму для принесения в жертву» 3.
Естественно предположить, - в виду признаков более глубокой древности чисто-буколического культа в сравнении с культом орфическим, - что, прежде чем буколы научились от орфиков называть своего бога Загреем, они были просто быкоубийцами и «таврофагами»: назначение их оргиастических общин состояло в принесении таинственной энтузиастической жертвы, объектом коей был бог-бык, а мистическим субъектом бог-топор, причем оба бога сливались в одно божество, чье изображение мы видим в кносской голове быка с двойной секирой, вырастающей из черепа и опирающейся лезвиями на рога 4.
Страница 149 :
1 Herod. II, 84: homologeüsi de tauta toisi orphikoisi kai baKchikoisi. Strab. X, 474: toiuto de kai to philotechnon malista peri tas dionysiakas technas kai orphikas.
2 IGS. I, 1787; Paus. IX, 27, 1.
3 Bergk PL. Carm. Popul. 5 (Plut. q. gr. 36): elthein, hero Dionyse, Aleion es naon hagnon syn Charitessin, es naon, töi boeöi podi thyön, axie Taure, axie Taure. Срв. гл. IV, § 2, прим. 3, стр. 75; гл. VII, § 1.
1 Относящиеся к рогам эпитеты «рогатого» и «златорогого» бога-быка суть: bukerös (у Софокла), taurokeros theos (у Еврипида), taurokeros, taurometöpos, taurogenes (у орфиков), taurokephalos (Luc. d. mort. 9), taurokranos, taurophyes, hypobrychios (у Нонна), chrysokerös - aureo cornu decorus (у Горация). Срв. Preller-Robert, Myth. S. 714. Македонские мималлоны, по Ликофрону, - laphystiai kerasphoroi gynaikes, «кровожадные жены-рогоносицы».
2 Peus. II, 19, 3. 6; Plut. de Is. et Os. 35, quaest. conv. 4; Poll. IV, 86.
3 Immerwahr (arkad.Culte, S. 184) усматривает в этом обряде влияние Дельфов чрез посредство Аргоса. Но обряд носит характер первобытного сельского магизма, а не культового заимствования; местные туземные обряды этого типа всегда служили удобной почвой для развития дионисийского оргиазма. Дельфы, несомненно, повсюду утверждали свою дуалистическую религию летнего Аполлона и зимнего, страждущего и погребенного, Диониса. Символ быка был усвоен Дионису и в дельфийских тайных служениях, судя по намеку Ликофрона (гл. II, § 4, стр. 45 сл.).
ними сопоставлены в статье Karo Archiv, f. Relig-Wiss. 1904, S. 125. Шесть алтарей с двойным топором в Милете (посвященные прадионисийскому Зевсу Лабрандию) - Wiegand, Abh. der Berl. Ak. 1908, Anh. S. 27. Срв. гл. I, § 1, стр. 19.