Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "K"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: а так как менада в позднейшую эпоху была немыслима без Диониса, Нонн в своей поэме (VII, 319 sqq) придает все атрибуты еще не родившегося сына тайному Семелину [95] любовнику, изображая (на что он имеет, впрочем, не только поэтическое право) Дионисова отца воистину пра-Дионисом: То вдруг мычанием брачный чертог огласит он и ревом, Мужеский облик затмив круторогого зубра явленьем, Сына грядущего образ живой, быка-Диониса; То предстоит супруге трепещущей вздыбившим гриву Львом, иль пардом пятнатым, рождая пылкого сына, Бешеных пардов и львов укротителя и браздодержца; То из змеиных колец увенчается митрой живою, То виноградное гроздье вплетет в сине-черные кудри, То развевается в них темнолистная мощь плющевая: Весь он был Вакха подобье. То змием ползет, извиваясь, К розовой шее невесты, медвяные лижет ей губы... Низведенная в смертные женщины богиня кончает обожествлением. Фиады в Дельфах праздновали ее успение (имя празднества было «Героида») и в ее лице свою славу: героиня, под именем Фионы (по-видимому, видоизменение имени «фиада», по аналогии с Dione), делалась опять богиней. Ио, первоначально, по всем признакам, лунная богиня в ее страстном аспекте, как Ифигения или Ариадна, потом героиня страстей, лернейская 1 исступленная, подобная аргивским менадам, рогоносица 2 и пророчица3, преследуемая «оводом» (oistros), означающим в дионисийском круге неистовство и безумие, то распространяющая окрест, через влюбленного в нее Зевса и его представителя Гермия, влажное растительное изобилие, то окруженная засухой и пустыней в своем страстном странствии, призываемая кличами «iö, iö!» 4, рано сближенная и отожествленная с Исидой, бабка прадионисийских Данаид - являет множество черт, связующих ее с Дионисом. Как критская и вообще островная Ариадна к Дионису, так относится аргиво-эвбейская Ио ...
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Часть текста: на темноту его этимологии, во всяком случае знаменует некоторое отношение к Зевсу и Дионисово божество выводит из божества Зевсова.1 Откровение о Дионисе, Зевсовом сыне, было воспринято эллинами как откровение о живой воде, о животворящей огневой небесной влаге. Плутарх говорит, что эллины считают Диониса владыкой и перводателем не вина только, но и всего влажного естества, и, в подтверждение своих слов, ссылается на молитвенное воззвание Пиндара: Рост древес плодовитых умножь, Бог Дионис, обильный бог, Ясной осени радость! 2 Ферекиду приписывали изъяснение Дионисова божества как «текущего из Зевсова лона в Нису» (ek Dios es Nysan rheonta), [92] т. е. в земную растительность 1. Дионис в этом смысле «Нисейский бог» по преимуществу, что слышалось грекам уже в звуке его имени, как бы говорившего им: «сын отчий, небесная влага»2. Небесная влага живительного и изначала оплодотворившего Землю дождя и влага вина, веселящего сердце человека, есть, в своем религиозно-метафизическом принципе, вода живая, амброзия, amrta индусов. «Жертвы приносятся Дионису-Одождителю (Hyes), когда одождяет бог землю» 3. Эпитет Hyes истолковывается то как «сын» (hyios) по созвучию, то правильно - как «одождитель», но с домыслом: «ибо амброзией одождил его Зевс» 4. В месяце Ленеоне справлялся Дионису праздник, именовавшийся «Амброзия» 5. Примечательно, однако, в круге этих представлений то, что влажная и амброзийная сила исходит от Диониса именно в его качестве Зевсова сына, ибо в сущности принадлежит самому Зевсу, он же и сам «Одождитель» (Hyes, Ombrios, Pluvius) изначала. Раньше Диониса не было ей лица, кроме Зевса: «из Зевса Дионис течет в Нису». Но тут возникало для мифотворческой мысли затруднение. Дионис явно возникал из Земли, и таковым узнали и возвестили его менады. Он приходил из подземного...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: оргиазма, - и, наконец, сама устойчивость представления о нем, исключающая ту не героическую, но божественную легкость превращений, какая прежде всего оказалась необходимой для владыки смерти и возрождения, для бога нижнего и вышнего вместе, для небожителя и внезапного стихийного демона в одном лице. В свою раннюю пору Геракл (по-видимому - Сандон хеттского Тарса) был прадионисийским сопрестольником оргиастической богини, умирающим на костре и воскресающим, увенчанным виноградными гроздьями, грозным своими рогами и обоюдоострой секирой. Он был тогда и навсегда остался своего рода богочеловеком, претерпевающим страсти. В свою позднейшую пору он непрерывно сближается в свойствах, судьбах и деяниях с Дионисом, во всем ему уподобляется, но. при этом остается себе верен так, что черты сходства кажутся проистекающими из его самобытной природы: всегда эллины чувствовали его исконную независимость от Диониса и не забыли в нем своеобразного предтечи Дионисова. В самом деле, герой из героев, но уже не бог, Геракл, искони Дионису подобный, встретив на пути своем истинного героя-бога, не мог остаться ему чуждым, но и затеряться в сонме его спутников не мог: возможно ему было только как бы удвоиться божеством Дионисовым, что и случилось. Кажется, что лишь путем такого удвоения достигнуто было полное обожествление героя-страстотерпца, ибо Геракл страждущий, умерший и возведенный на Олимп1, предполагает утверждение Дионисовой религии как предварительное условие. По Виламовицу 2, миф о безумии Геракла создан для мотивации Гераклова ухода к Эврисфею, в дионисийских Фивах. Но вероятнее, ...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: лишь элементами орфической символики 2. Божества буколических фиасов суть, прежде всего, Дионис 3, потом - Артемида 4 и, как явствует из орфических гимнов, Геката5 и Куреты6. Распространены были эти фиасы, судя по численности надписей, как раз в тех местностях, - именно, в Понте и в Ионии, - где, по словам Лукиана, особенно любимы были и целыми днями занимали зрителей «вакхические балеты» (bakchike orchesis) - мифологические пантомимы с ролями Титанов, Корибантов, Сатиров и - Буколов. Итак, буколы-фиасоты приняли мистическое имя «пастырей» дионисийского мифа. В надписях упоминаются среди мистов-буколов - «архибуколы», «гимноучители», «силены», далее - «ликнофоры», «кистофоры», «архимисты» и настоятельницы менад - «архибассары» 7. Достоинство «архибукола» было, по-видимому, родом пожизненного жречества, тогда как, напротив, «архимисты» были временными архонтами, или председателями, мистерий 8. Что буколические общины по своему происхождению гораздо древнее той поры, к которой относятся прямые о них известия, можно утверждать с достоверностью, хотя бы по характерным сообщениям о Кратине, одна из комедий которого носила, соот- [148] ветственно маскам хора, название «Буколы» и начиналась с дифирамба, почему...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: § 6. Личины и живые иконы Диониса. [140] 6. Личины и живые иконы Диониса Маска, возлагаемая на лицо мужскими служителями Диониса и ненужная его служительницам, кажется особенностью островного культа с его мужским жертвенным обезглавлением и почитанием Дионисовых голов или личин, - поскольку речь идет о древнейшем времени и о маске человеческой 3. Звериная же маска свойственна, напротив, культу Фракии и материковой Эллады. Родина дифирамба представляется нам и родиной маскарада, или миметического действа в формах человеческих. Маска героическая развивается из гробовой; личина покойника, надетая на живого, делает его одержимым душой покойника. Употребление же гробовой маски при погребении было распространено в островном и побережном круге минойской культурой. «Кони» (силены) и «козлы» (сатиры), фракийская татуировка, вымазывание лица виноградными выжимками (trygodaimones Аристофана, Nub. 296) или сажей (Plut. Cim. 1), рогатые мималлоны, менады - лани, лисицы, собаки и т. д. - вот чем, по-видимому, ограничивался первоначально материковый оргиастический маскарад. Прибавим уродливые демонические личины, подобные недавно найденным в Пелопоннесе в святилищах Артемиды 4. [141] В островном круге начались drömena. Дельфийское действо Септерий, с его отроком, изображающим Аполлона, мы склонны выводить из древнейшего критского на Дельфы влияния; ибо на Крите мы находим первые священные действа, как изображение рождества Зевсова или блуждания в Лабиринте: последнее, без сомнения,...