Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ш"

1. Повесть о Светомире царевиче

Входимость: 2. Размер: 47кб.

Часть текста: от кореня прозябший Господня Воина; и не постыдило земли упование. 8 А допрежь того житие Володарево таково было. II 1 Жива по̀ миру память: было у Егория у Храброго шесть лесных сестер, их-же, во тьме неведения сидящих, брат по естеству светом Христовым просветил. 2 Сих вода̀ми крещения убеленных жен непорочных сыны и внуки, паче матерного наставления отцов и дедов бесоугодию и чарованию приверзшися и от святыя веры отступивши, — опричь единого Христова исповедника, и того в юные лета замучена, — братогубительным одержимы неистовством, в междоусобной распре Друг друга мало не искоренили. 3 Один уцелел внучатый племянник Егорьев Горыня с двумя сынами, от них же и Горынские князья пошли. 4 И прослыли те неключимые богатыри в молве Змиевым Семенем: зачались — мол, — толковали простецы, — от потопа кровавого, как хлынула наземь полынью кровь из утробы дракона лютого, которого Божий посол Егорий благословенною стрелою пронзил. 5 И сии невегласы толико пустобредили, иные же иное измыслили нечестие: будто Егорьевы сестры, как в дубравах жили, змеиные стада пасли и с демонами Змеевиками...

2. Пальма

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: Пальма ПАЛЬМА Моей дочери Лидии. Любовь не знает страха, И Бог наш — Бог живых. Бетховена и Баха В гармониях родных Залетные отзвучья Иных миров лови, И в снах благополучья Другого не зови. Игрою мусикийской Над жизнью поднята, Как пальма над Ливийской Пустыней, ты — свята. Поет родник гремучий У жаждущих корней, И шепчется летучий О небе ветер с ней. И птица не свивает Птенцам уютных гнезд, Где тяжкий созревает Небесным хлебом грозд. Но, Феникс, слыша шорох Воздушного шатра, На древо сложит ворох Горючего костра. Примечание ПАЛЬМА. — Написано в Москве, 16 апреля (ст. ст.) 1914 г., в день рождения дочери поэта Лидии, которой стихотворение посвящено.

3. Религия Диониса. Глава II. Тризна и маска. — Корни трагедiи.

Входимость: 1. Размер: 30кб.

Часть текста: цветущее изобилiе радостной природы. Здесь — „у гробового входа играетъ молодая жизнь”, по слову Пушкина, и „избытокъ побеждаетъ смерть” („so überwältiget Fülle den Tod”), какъ говоритъ Гете въ своихъ Венецiанскихъ эпиграммахъ, описывая эти вакхическiе саркофага. Что это? Утешенiе живымъ, советъ примирившагося и покорствующаго духа: „живи, пока ты живъ”? Или вера въ возрожденiе жизни? въ ея неоскудевающую полноту и новый возвратъ? Или намекъ на блаженство отшедшихъ душъ въ подземномъ царстве Дiониса, на его цветоносныхъ лугахъ, где резвятся сатиры и нимфы, какъ рисуетъ состоянiе загробное фракiйская эпитафiя римской поры на могиле отрока, славящая Вакха, владыку душъ? Какъ бы то ни было, вакхическiя изображенiя, сцены оргiй оказываются уместными на гробницахъ. Они примыкаютъ къ непрерывно сохранявшемуся въ лоне Дiонисовой религiи представленiю, по которому оргiи, съ ихъ кровью, плачемъ, играми и экстазомъ полового влеченiя и половой вражды, являются...

4. Надпись на исчерченной книге

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Надпись на исчерченной книге НАДПИСЬ НА ИСЧЕРЧЕННОЙ КНИГЕ Homo homini leo. К. Сюннерберг Как много мысленных борений И сколько горестных досад — Меж первых робких одобрений И первых истинных отрад — Иероглификою тайной Сказал твой стертый карандаш, Когда впервые, гость случайный, Вошел ты в нищий мой шалаш И развернул мой свиток песен, И внял, один, вещанью рун, И стал шатер мой вдруг не тесен, И мил заочно стал вещун. Ты видел утвари святые, Сквозь щели — славу кормчих звезд. И на лохмотья кочевые. Склонившийся пурпурный грозд. А ныне, друг и завсегдатай, За чашей свой у очага, Ты гладишь ласково звончатой Кифары гордые рога. О Сюннерберг! как ты, свободу Люблю; как ты, я звездочет; И раззолоченному своду Мы вольный предпочтем намет, Колеблемый на ветре тонком... Как ты я был пустынный лев; Но стал молитвой и ребенком, Свой хищный плен преодолев. Примечание «НАДПИСЬ НА ИСЧЕРЧЕННОЙ КНИГЕ». В. И. на своем экземпляре CA под этим заглавием карандашом в скопках написал: «Кормчие Звезды». Об истории дружбы с К. Сюннербергом рассказано в самом стихотворении.

5. Кто? Триптих

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Кто? Триптих КТО? Триптих I Кто видит непрозябший сев, и злачность Степей сухих, и за личиной — лик, И в камне — ключ? Кто держит власть улик — Изобличить явленья многозначность? Пустых зеркал стоомутная мрачность В ста бликах пьет дня первый робкий блик, В ста откликах рассветный множит клик. Глядится Бог в свой мир, и мир — пpoзpачнocть Кто песнь сестры послышит за холмом? Кто скрип челна чрез волн пустынный рокот? Кто, на горе стоящий, — орлий клёкот И рев тельцов долины под ярмом? Кого коснутся горна дуновенья, Где рок кует уз адамантных звенья? II Кто, нищий, лик подъемлет изможденный, Как царь, перепоясанный у бедр Мечом державств? Кто царь— и нищ? Кто щедр, Как Солнце-царь, один непобежденный? Кто выйдет в мир, как царь, освобожденный Из вражеских шатров, где был он — кедр Средь душных туч, или глубинных недр Родник глухой, скалами прегражденный? Кто валить предъизбран, — не вожделеть? Кто похищает, что — его от века? Пустынный, кто возмог себе довлеть? Людей ловец, кто волит — человека? Кто в день седьмой послышит зов «Умри»? Чу, в небе клекот орлий: «Где цари?» III Кто выйдет в мир, как тихое дитя Играть с детьми идет по придорожью? Кто, как дитя, идет по лугу Божью? С кем по лугам идет Весна, цветя? Чей — в тусклый мир, с его тоской и ложью — Глядится взор, доверчиво светя? Чей внемлет дух, далече улетя, Стоустому, беспечный, многобожью? Кто любит так рубины, как цветы? Так золото, как плавники заката? Так сновиденья жизни, как мечты? Добро, как мать? Прохожего, как брата? Кто по свету блуждает как дитя, Цветы сбирая и венки плетя?