Поиск по творчеству и критике
Cлово "MENS"
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: прелести нагорных диких мест, При хладном блеске звезд, я спал... Незримый крест Воспоминаний злых и поздних сожалений, Надменной юности беспечных преступлений, Мой тяжкий крест влача, — то был мой горький сон, — Язвим раскаяньем и сердцем сокрушен, Тропой обрывистой наверх Голгофы новой Я шел. Закат угас, багряный и суровый, И мглою пепельной, как прахом урн, замёл Нагую крутизну и безотрадный дол... Усталый, я достиг вершины каменистой — И видел древний храм. Зари венец огнистый Далеко обнимал вечерний небосклон За лесом сумрачным рассеянных колонн. На ветхом мраморе ступеней величавых, Где воздвигал один между столпов безглавых Свой хмурый архитрав дряхлеющий колосс, Под бледным саваном белеющих волос Полураздраною прикрыта власяницей, Сидела пифiя и мстящею десницей, Начертан на столпе, мой суд и приговор Указывала мне... И, боязливый взор Подъемля к письменам, прочел я: САВТОН ГНОФИ. — «Такою ли тебя, на этой ли Голгофе», Я с плачем восстенал, «о, Мудрость, нахожу? Себя ли до конца познаньем осужу? Затем ли с детских лет я, тайн твоих ревнитель Душой алкающей сию взыскал обитель?.. Медностропильный твой мне снился храм. Виясь По млечным мраморам, сплела живая вязь — С лилеей амарант, нарцисс, и маки сонны, И крокос...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: и, наконец, г) кротким учредителем мистерий и подателем виноградного дара, аттическим, или элевсинским, Дионисом, жертвой Титанов, - он же - египетский Осирис и пришел в Аттику с Деметрой-Исидой в пятнадцатом веке до P. X. Перечисленные боги, названные одним именем по недоразумению, суть различные божества; и афиняне просто не заметили, что их первые и вторые весенние Дионисии ничего общего между собой не имеют, как и вообще эллины не сознавали допускаемого ими повсюду смешения, вследствие господствующей в древности синкретической и унитарной тенденции 2. Так живой организм внутренне цельной религии, в единстве которой эллины имели столь же мало оснований сомневаться, сколь мы в единстве христианства, при всем множестве порожденных или испытанных им осложнений - религии, в которой поражающее на первый взгляд богатство форм обряда и мифа более, может быть, чем в других культах, подчинено единообразной, типической норме, - живой организм этой во всех своих проявлениях характерно оргиастической и патетической религии Фукар заставляет, поистине, претерпеть [276] Осирисову участь, с тою лишь разницей, что Осирис-Дионис был разъят на четырнадцать частей, а наш аналитик ограничивается четвертованием, хотя ряд других крайне своеобычных местных культов должен был бы естественно соблазнять его к дальнейшему «расчленению». Попытка мифографов согласовать противоречивые мифологемы и установить каноническое предание...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: не определяя его непосредственно, часто даже вовсе не называя, изображает ряд ассоциаций, имеющих с ним такую связь, обнаружение которой помогает многосторонне и ярко осознать душевный смысл явления, ставшего для поэта переживанием, и иногда впервые назвать его — прежде обычным и пустым, ныне же столь многозначительным его именем. Такой поэт любит, подобно Маллармэ, поражать непредвиденными, порой загадочными сочетаниями образов и понятий и, заставляя читателя осмыслить их взаимоотношения и соответствия, стремится к импрессионистическому эффекту разоблачения. Разоблаченный таким методом предмет поэтического созерцания, когда имя его ясно раздастся в сознании читателя, кажется ему новым и как бы впервые воспринятым, перспектива, в которой он рисуется, углубленной, его последний смысл —требующим какой-то последней разгадки. Два примера, взятые из первой книги стихов внезапно похищенного у нас (30 ноября 1909 г.) и нами оплакиваемого поэта («Тихие Песни»), пояснят вышесказанное. По бледно-розовым овалам, Туманом утра облиты, Свились букетом небывалым Стального колера цветы. И мух кочующих соблазны, Отраву в глянце затая, Пестрят, назойливы и праздны, Нагие грани бытия. Но, лихорадкою томимый, Когда неделями лежишь, В однообразьи их таимый Поймешь ты сладостный гашиш, Поймешь, на глянце...