Поиск по творчеству и критике
Cлово "AURA"
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 111кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: Бежит, гудит у корней И в лиственной глуши, Рокочет непокорней У ног твоей души, И прах сметает горний, И клонит камыши. Он корни сосен лижет, Торопит сердца стук, Стремит и вызов движет И прячет в гнев испуг. А Полночь рясна нижет, Роняя свой жемчуг. Гляди — звезда скатилась Слепительно к реке... О чем душа смутилась В тревоге и тоске? Чья нить прозолотилась На ткацком челноке? 12 июля 2 Злак высок. Молкнул гром желанный. Клубился прах береговой — И круто падал. За рекой Звучал порой — бой барабанный. Как ястреб в небе, реял Рок. Грозою задыхались дубы, В глухие запахнувшись шубы. И ждали мы: настал ли срок?... А за рекой трубили трубы. 16 июля 3 Темнело. Мимо шли. Привалом Остановились над Окой, Под нашим парком, древним валом, Что Дмитрий городил Донской. Сложили ружья; песни пели. Мерцали плёсы. Мрела мгла; И люди в ней землисто мрели, И скрежетали удила. Сверкнули вдоль дубов окрайных Костры. Стал гомон, смех дружней, — И в их зрачках необычайных Жар лихорадочный темней. Война ль? Не ведали. Гадали, И лихо вызывали бой... А по реке, из светлой дали, Плыл звон — торжественной Судьбой, Неслышный им... И покрывала Вечерних светов шевеля, Могилою благословляла Сынов излюбленных Земля. 18 июля 4 Stat ferrea turris ad auras. Vergil, Aen. vi. 554.* Я видел сон в то лето пред войной. Вращалась самодвижная громада Твердыни круглой, — башни, сплошь стальной, — Изделие горнил литейских ада. В литой броне, глухих бойниц щиты Приподымались, словно веки гада. И дымный клуб из черной пустоты Изрыгнув, гладью выпуклой...
Входимость: 1. Размер: 111кб.
Часть текста: сосчитает, все учтет сама жизнь, но, чтобы сознательно участвовать в ее творении, надлежит знать, на что мы живем и какие погашаем долги. И прежде всего, оставляя в стороне предустановленную последовательность материально-исторического развития, должно было бы подвергнуть пересмотру идейное наследие протекшего столетия и его осознать — в его исторических корнях. Тогда впервые мы взглянули бы на него независимо: ибо всякое дальнейшее творчество обусловлено преодолением уже достигнутого; преодоление же не значит отрицание, но раньше — полное овладение пережитым и органическое его усвоение. Не может быть истинно-нового творчества без последнего сведения счетов с преданием. А сам протекший век успел ли до конца сосчитаться со своим предшественником? в своем буйном смятении справился ли сам он с уроками, преподанными ему восемнадцатым веком? Можем ли мы, например, сказать, что запросы французской революции либо обличены во лжи, либо осуществлены жизнью? Девятнадцатый век только показал их несостоятельность, как отвлеченных начал, — говоря проще, сделал очевидным, что «права человека» не могут быть проведены в жизнь иначе, как в связи с решением...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: реалистами и номиналистами, при котором Вы невидимо духовно присутствовали уже тогда, а теперь явились третьим участником, — в том споре, начавшемся непреднамеренно и имевшим характер непринужденной беседы, но в котором Вы усмотрели выражение «основной современной оппозиции, указывающей водораздел между спасительным устремлением к thésaurus и жаждою tabula rasa» Признаниями назвал я сообщения, королларии, которых Вы от меня ждете, и от формулировки которых я отнюдь не собираюсь уклоняться, ведь Ваше желание узнать мое «теперешнее отношение к прежнему тексту, которому исполнилось десять лет», в сущности было предложением мне во всеуслышанье заговорить о том, что я внутренне пережил за это время, пребывая в себя погруженным и упорно молчавшим. Но, когда мы принимаемся уточнять наше отношение сегодняшнего дня к тому, что нами давно было утверждено, и от чего мы никогда не отказывались, — не значит ли это сравнивать наш прежний портрет с образом, отраженным в зеркале? И такое сопоставление, — не обращается ли оно, по мере того как обнаружение провозглашенных тогда принципов становится все более угрожающим, — в своего рода исследование души, которая чувствует себя призванной взвешивать прибыли и утраты, происшедшие в ее основном запасе энтузиазмов и верований? И особенно в данном случае, в виду трагизма времени и неустойчивости сознании, может ли явиться тень сомнения, что свидетель гибели мира, бывшего его миром по праву и по рождению, он не примется существенно передумывать тысячу решений, накануне отстаиваемых, преодолевать тысячу иллюзий, проверять свои основные суждения, и что он, почувствовав себя счастливым, когда и если, вопреки всем разрушительным усилиям, он вдруг увидит, как неколебимо и победно некоторые прежние принципы вновь возникают окрепшими и очищенными в испытаниях, — не сделает ли он из всего этого...