2. ЗИНОВЬЕВА-АННИБАЛ -- ИВАНОВУ
1/12 сентября 1894 года. Пезаро
Pesaro. Casa del Ingeniere1 Beldraghi. 12 Сент. 94 г.
Многоуважаемый Вячеслав Иванович!
Очень приятно мне было узнать, что Вы находитесь в таком близком соседстве со мною. Узнала я об этом совсем неожиданно, т. к. я почему-то воображала, что Вы уже перебрались в Германию. Мне надо было разменять русские деньги на итальянские, и я обратилась к Ив. Михайл.2 с просьбою, не знает ли он кого-либо в одном из больших городов Италии, к кому бы я могла обратиться за этою услугою. Он прислал мне Ваш флорентийский адрес и уверил меня за Вас, что Вы охотно исполните мое поручение. Со своей стороны, помня, как Вы и Дарья Михайловна были ласковы и добры со мною, я решаюсь просить Вас об этой хлопотливой услуге и, дождавшись Вашего ответа, пошлю деньги. Я меняла очень выгодно в маленькой меняльной лавке на via Calzaiuoli, по левой руке, идя к Signoria, неподалеко <так!> от Corso. Но Вы, вероятно, знаете лучше моего, где менять.
С какой скучной материи я начала письмо! Простите. Я хочу опять написать длинное письмо, т. к. я в таком же "одиноком" настроении, как и в Женеве. Я бы писала своим друзьям без конца, да беда в том, что большинство моих друзей такие же занятые, как и Вы, и мне стыдно занимать их долго своею особой. Во всяком случае скажу Вам, как я попала сюда. Приехав в Петербург, я обратилась к своей учительнице с просьбою рекомендовать мне, куда направиться за границею. Она сказала, что в Париже никого не знает, но что выше всех известных ей преподавателей пения ставит signora Boccabadati3, состоящую профессором пения в консерватории, основанной на завещанные Россини средства на месте его родины в Pesaro у Ancona4. Моя учительница дала мне рекомендательное письмо к этой артистке. Я много думала о том, как мне поступить. Сердце мое сильно влекло меня в Париж, о котором я мечтала уже годами и который теперь меня особенно тянул благодаря присутствию Гревсов, которых я сильно люблю5. Кроме того, я плохо переношу одиночество. Но, не имея никаких верных указаний для Парижа и понимая, насколько важно не менять методы преподавания в пении, не желая в будущем терять расположение своей учительницы, я решила, что в музыкальном отношении Pesaro перетягивает. Затем шел вопрос о моем расшатанном здоровии, которое, конечно, выправится лучше в Pesaro, и, наконец, принципиальный вопрос о дороговизне жизни. В этом отношении, конечно, моя совесть может быть спокойною в Pesaro. Для детей Париж тоже не представлял никаких выгод сравнительно с Pesaro6. Словом, обсудивши всё это, я победила свое влечение к Парижу и отправилась в свою Итальянскую ссылку. Местечко крошечное, у самого моря; конечно, нет никаких развлечений и, что плохо, нет порядочной оперы. Одиночество полное, так что самое чувство, что в 6, 7 часов езды <так!> существуют близкие люди, как вы оба позволили мне называть вас, уже доставляет большое облегчение.
7. Уроки ее мне очень нравятся. Она обрабатывает голос художественно, и я замечаю успехи неожиданно быстрые, т<ак> что надеюсь к концу зимы разучить оперы две и летом уже попытать счастие на сцене. Беру уроки ежедневно, и вообще вся жизнь приспосабливается к пению и наполняется им. Это, действительно, последняя энергичная попытка урвать у жизни несколько годов если не счастия, то хотя бы самоудовлетворения в сильном и цельном ощущении своего существования.
Что касается здоровья, климат здесь отличный, и Вы уже теперь нашли бы меня очень изменившейся.
Я очень радуюсь плану Марии Сергеевны приехать сюда месяца на два ради здоровия Кати8. Боюсь только, что он не осуществится. А не осуществится ли другая смелая моя мечта, возникшая при известии о столь близком Вашем пребывании. В сущности, 6, 7 часов езды так мало, что не один "дачный муж" проделывает это путешествие по крайней мере раз в неделю! Если Вы всей семьей или кто-либо из Вас в отдельности решились бы прокатиться к морю и обрадовать изгнанницу? Недурно было бы Саше провести здесь несколько дней. На ночь здесь можно найти очень дешевый приют, а днем Вы были бы моими гостями, т. к. помещение у меня хорошее и весь вопрос составил бы кровати, которых невозможно добыть в Pesaro.
в Anzio, Вам не удастся. Этот день в Anzio остался для меня радужным, поэтическим воспоминанием, и сердечно благодарю Вас обоих за него.
Теперь кончаю свое бестолковое письмо, прерываемое постоянно вокализами, новою просьбою. Вы несказанно одолжили бы нас (со мною мои милые две молоденькие прислуги-друзья9), если бы купили лучшего английского чаю, т. к. нам грозит нешуточная беда остаться без этого необходимого напитка. Я думаю, если взять 2 kilo, магазин сам вышлет по адресу. Вы вычтете стоимость чаю из размененных денег.
Поцелуйте Сашу, если она меня помнит. Напишите хоть несколько слов о себе. Хорошо ли Вы себя чувствуете во Флоренции? Хорошо ли идет работа? Не скучает ли Дарья Михайловна и Саша? Когда и куда уедете? Каково Ваше настроение?
Позвольте мне подписаться преданным Вам другом
------
Фрагмент -- История и поэзия. С. 372. Получив это письмо, Иванов написал жене в открытке 13 сентября, помеченной No 16 (Д. М. Иванова с дочерью путешествовали по Швейцарии, и письмо было адресовано в Женеву, потом много раз переадресовано): "Получил письмо от Лидии Дмитриевны Шварсалон! Чрезвычайно рад, что имею от нее хорошие вести и что могу наконец написать ей: этот письменный долг тяготил меня. Письмо начинается так: "Очень приятно мне было узнать, что вы находитесь в таком близком соседстве со мною (!!?). Узнала я об этом совсем неожиданно, так как я почему-то воображала, что вы уже перебрались в Германию. Мне надо было разменять русские деньги на итальянские, и я обратилась к Ив. Мих. с просьбой, не знает ли он кого-либо в одном из больших городов Италии, к кому бы я могла обратиться за этою услугою" и т. д. "Помня, как вы и Д. Мих. были ласковы и добры со мною, я решаюсь просить вас об этой хлопотливой услуге" (В конце письма еще просьба о покупке чаю!) Далее следует повествовательная часть. Итальянская учительница пения Лидии Дм. в Петербурге сказала ей, что в Париже не знает никакой преподавательницы и что выше всех известных ей преподавателей ставит синьору Boccabadati, состоящую проф<ессором> пения в консерватории, основанной на завещанные Россини деньги в его родном городе Pesaro близ Анконы (на Адриат<ическом> море). Вот причина, почему Л. Д. попала в названный городок, где и живет, как она говорит, в ссылке, с детьми и двумя своими прислугами-подругами, усердно занимаясь вокализами. К ней, быть может, заедет жена Гревса ради здоровья Кати месяца на два, но Л. Д. боится, что этот план не осуществится. Далее -- очень милое приглашение обращено к нам -- проехаться к морю и навестить ее, à propos воспоминание об Anzio и благодарность за хорошо проведенный там день. Вот содержание письма, долженствующего, конечно, возбудить в тебе душевную тревогу!!!!.......... Целую вас. Вяч." (РГБ. Ф. 109. Карт. 10. Ед. хр. 8. Л. 38).
2 сентября Зиновьева-Аннибал сообщала отцу: "Привезла я сюда ребят и двух своих девушек уже неделю с лишком тому назад. Но устроились мы вполне только теперь. Я так устала с дороги, что только теперь начинаю приходить в себя понемногу. <...> Pesaro -- маленький городишко на самом берегу моря Адриатического, так что для здоровья моего и детей очень полезный воздух. Купаемся ежедневно, и это составляет единственное развлечение. Иначе жизнь наша течет ужасно однообразно и день незаметно сменяется днем. Но я очень довольна этим однообразием, так как от него отдыхаю я и нравственно и физически. Своей учительницей я очень довольна, она была в молодости знаменитою певицею, а теперь уже очень стара. Но уроки дает отлично и с большим вниманием и с художественным вкусом. Моим голосом она очень довольна, и я поэтому тоже очень счастлива. Устроились мы очень хорошо. За городом, в хорошей семье нанимаем три комнаты и кухню. Из комнат вид на море, а вокруг дома хорошенький садик. Цвет Адриатического моря напоминает мне Рону, и мне иногда кажется, что я сижу с тобою в саду на скамейке у роз и смотрю на горы" (РГБ. Ф. 109. Карт. 24. Ед. хр. 2. Л. 45--46).
1) Слово "инженер" Зиновьева-Аннибал по-итальянски пишет с ошибкой. Должно быть: ingegnere.
3) Вирджиния Боккабадати (1828--1922) -- итальянская певица (сопрано).
4) Небольшой город Пезаро на берегу Адриатического моря действительно прославлен как родина Дж. Россини.
5) Помимо И. М. Гревса имеются в виду его жена Мария Сергеевна (урожд. Зарудная; 1860--1941) и дочь Екатерина (1887--1942).
6) Подробнее см. в письме Гревса к Зиновьевой-Аннибал от 27 августа / 8 сентября 1894 года (История и поэзия. С. 76--77).
"Доктор советует для Кати провести месяца два у моря. Для северного моря они уже опоздали. <...> Франц<узский> берег Сред<иземного> моря дорог. У меня и явилась идея, нельзя ли им в случае необх<одимости> приехать к вам, где тепло и дешево и где вы. Напишите же, пожалуйста, можно ли устроиться в Pesaro в одном доме с вами или в самом близком соседстве" (История и поэзия. С. 76). Поездка, однако, не состоялась, как и аналогичная летом 1895 года.
9) Эти две девушки -- Анюта (А. Н. Шустова) и Дуня (см. ниже в дневнике). О второй из них у нас очень мало сведений. 10/22 марта 1893 года К. С. Шварсалон сообщал Д. В. Зиновьеву: "За коровами и курами ходит у нас Дуня, девушка с Устья, премилая, ласковая и скромная" (РГБ. Ф. 109. Карт. 38. Ед. хр. 47. Л. 14 об.). В примечаниях к дневнику Иванова 1909 года О. А. Шор писала: "Дуня -- одна из девушек, сопровождавших Лидию Дмитриевну. Дуня вышла замуж за балтийского рыбака и поселилась с ним на берегу моря, недалеко от Петербурга. Сон В. И. оказался телепатическим: в ту пору Дуня тяжело болела (чего он не знал) и вскоре умерла" (II, 828).