<17/30 апр. 1907> Вторник Святой <Петербург>
Дорогая моя, вот -- благодарение Богу -- и письмо, и сразу отлегло от сердца то тускло-стоячее, что составляет тяжесть немой разлуки, подобной смерти. Жизнь по крайней мере вдруг передвинулась, ступив на шаг вперед, хотя бы кругозор и стал от этого передвижения еще более трагическим. Я не хочу на этот раз говорить о наших кругозорах, а останавливаюсь на одном -- на состоянии Анны Рудольфовны.1 Пусть она услышит, как я ее люблю. Но ужас испытываю за нее я -- и пусть этого она не слышит. Мнится мне, что она обречена, -- она одна. Если я пройду через некие тесные ворота, то выведу и Лидию,2 и мою Маргариту, которой я поручен, как она мне, -- выведу из царства теней. И мне поможет Бог, чтобы я не оглянулся, как Орфей. Нет обреченности, есть Слово -- καί χωρίς αὐτοῦ ᾽εγένετο οὐδὲ ῾ενὄ γέγονεν. 3 Молюсь за Анну Рудольфовну. Верую в Слово и Свет, и в горчичное зернышко, и в Невозможное верую, за которое предстательствует Святая Маргарита.
Вячеслав.
Примечание
Сабашникова М. В. (1882--1973) -- художница, переводчик, видная участница антропософского движения, первая жена М. Волошина. Ее отношения с В. Ивановым в этот период обусловлены попытками "тройственного" брака (Ивановы -- Сабашникова), осуществлявшимися на "башне" (см. примеч. 2 к след. письму).
1 Анна Рудольфовна Минцлова -- см. примечание к письму к ней.
2. Зиновьева-Аннибал Л. Д. (1866--1907) -- писательница, вторая жена В. Иванова.
3 "... и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (греч.)